- Очень жаль. В таком случае нам с ней придется побеседовать. - Фигура
его сломилась под прямым углом, он сел в кресло против миссис Рид.
- Поди сюда, - сказал он.
Я ступила на ковер перед камином; мистер Брокльхерст поставил меня
прямо перед собой. Что за лицо у него было! Теперь, когда оно находилось
почти на одном уровне с моим, я хорошо видела его. Какой огромный нос! Какой
рот! Какие длинные, торчащие вперед зубы!
- Нет более прискорбного зрелища, чем непослушное дитя, - особенно
непослушная девочка. А ты знаешь, куда пойдут грешники после смерти?
- Они пойдут в ад, - последовал мой быстрый, давно затверженный ответ.
- А что такое ад? Ты можешь объяснить мне?
- Это яма, полная огня.
- А ты разве хотела бы упасть в эту яму и вечно гореть в ней?
- Нет, сэр.
- А что ты должна делать, чтобы избежать этого?
Ответ последовал не сразу; когда же он, наконец, прозвучал, против него
можно было, конечно, возразить очень многое.
- Я лучше постараюсь быть здоровою и не умереть.
- А как можно стараться не умереть? Дети моложе тебя умирают ежедневно.
Всего два-три дня назад я похоронил девочку пяти лет, хорошую девочку; ее
душа теперь на небе. Боюсь, что этого нельзя будет сказать про тебя, если
господь тебя призовет.
Не смея возражать ему, я уставилась на его огромные ноги, протянутые на
ковре, и вздохнула, - мне хотелось бежать от него за тридевять земель.
- Я надеюсь, это вздох из глубины сердца и ты раскаиваешься, что была
источником стольких неприятностей для твоей дорогой благодетельницы?
«Благодетельница! Благодетельница! - повторяла я про себя. - Все
называют миссис Рид моей благодетельницей. Если так, то благодетельница -
это что-то очень нехорошее».
- Ты молишься утром и вечером? - продолжал допрашивать меня мой
мучитель.
- Да, сэр.
- Читаешь ты Библию?
- Иногда.
- С радостью? Ты любишь Библию?
- Я люблю Откровение, и книгу пророка Даниила, книгу Бытия, и книгу
пророка Самуила, и про Иова, и про Иону...
- А псалмы? Я надеюсь, их ты любишь?
- Нет, сэр.
