- И ты к нам? - скалился Григорий, узнав Мишку Кошевого по золотой глыбе чуба.
- К вам. Мы как куры на просо.
- Наклюешься! Скорей тебе наклюют.
- Но-но!
От плотины в одной рубахе чикилял на одной ноге Егорка Жарков. Он кособочился, растопыривая, рогатил шаровары: норовил попасть ногой в болтающуюся штанину.
- Здорово, станишники!
- Тю-у-у! Да ить это Жарков Егорка.
- Эй ты, жеребец, аль стреножили?
- Как мать там?
- Живая.
- Поклон шлет, а гостинцу не взял - так чижало.
Егорка с необычно серьезным лицом выслушал ответ и сел голым задом на траву, скрывая расстроенное лицо, не попадая дрожащей ногой в штанину.
За крашенной в голубое оградой стояли полураздетые казаки; с той стороны по дороге, засаженной каштанами, стекала во двор сотня пополнение с Дона.
- Станица, здорово!
- Да никак ты, сват Александр?
- Он самый.
- Андреян! Андреян! Чертило вислоухий, не угадаешь?
- Поклон от жены, эй, служба!
- Спаси Христос.
- А где тут Борис Белов?
- В какой сотне был?
