О скромная птица! Ты в мир прилетела
в годину, принесшую зло.
Всем ведомо: баловня страстно любила,
но в жизни, увы, не везло:
Один своеволен, другая послушна,
и – с «деревом» вдруг «человек»!
И, плача, в слезах устремилась к Цзиньлину,
и стало совсем тяжело!
Дальше – заброшенный трактир в захолустной деревне, в трактире – красавица за прялкой. И опять стихи:
И сбита спесь, нет никакого толку
вновь повторять, что знатен этот род.
Семья распалась, о родных и близких
да не промолвит даже слова рот!
Случайно здесь нашла приют и помощь,
пригрело эту женщину село.
И вправду: мир не без людей сердечных,
нет худа без добра! Ей повезло!
После стихов была нарисована ваза с цветущими орхидеями, возле вазы – красавица в роскошном одеянии и богатом головном уборе. Под рисунком подпись:
У персиков и груш весною почки
при теплом ветре не набухнут разве?
А с чем сравнить нам эту орхидею,
изящно так украсившую вазу?
Уж раз напрасно рассуждать, что лучше –
обычная вода иль, скажем, льдина,
Нет смысла с посторонними судачить,
смеяться над вдовою господина…
И, наконец, Баоюй увидел рисунок с изображением двухэтажных палат, в палатах повесившуюся красавицу, а ниже стихи:
Не слишком ли звучит красиво:
Любовь как небо! Любовь как море!
Преувеличивать не надо значенье нынешних услад.
Любовь порою и вульгарна, когда при обоюдном вздоре
От необузданности чувства на смену ей идет разврат!
Зря говорят, что от Жунго
Неправедных происхожденье,
Скорей всего в роду Нинго
Источник склок и наважденья!
