Подобна нежной орхидее

и нравом ты и красотой,

Твоих достоин дарований

не смертный, а мудрец святой!

Вот как случается порою

с отверженною сиротой!

Ты скажешь: «Изо рта зловонье

у тех, кто много мяса ест,

А тем, кто увлечен шелками,

и шелк однажды надоест!»

Поднявшись над людьми, не знала,

что мир коварен, зависть зла,

И чистоте взамен презренье

ты от бесчестных приняла!

Вздохну: светильник в древнем храме

утешит лишь на склоне лет,

А красный терем, нежность сердца,

цветенье, – все сойдет на нет!

 

Издревле так: в пыли и смраде

быть чистым чувствам суждено,

Достойно ли нефрит отменный

бросать на илистое дно?

Как много сыновей вельможных

вздыхали – и не без причин, –

О том, что счастье зря теряет

и благородный господин!

 

 

Когда любят коварного…

 

Волк чжуншаньский –

Бессердечный,

Разве помнит он, что вечен

Корень жизни человечьей?

Все, чем движим, – лишь разврат,

Жажда временных услад.

Знатных дам, чей славен род,

В жертвы он себе берет,

И, согнув, как ветки ив,

Этих дам по белу свету

Он бросает, как монеты,

Что похитил, не нажив…

Я вздыхаю: сколько нежных,

Утонченных, сердобольных

Он обрек всю жизнь в печалях

Биться, как в коварных волнах!