– Ты сказал, что невкусно, – улыбнулась она, – так пеняй на себя! Больше не получишь!
Баоюй засмеялся, но, как ни упрашивал Юйчуань дать ему супа, та заупрямилась и велела служанкам подать другие кушанья. В этот момент на пороге появилась служанка и доложила:
– Из дома второго господина Фу пришли две мамки справиться о вашем здоровье и просят разрешения войти!
Баоюй сразу понял, что мамок прислал судья Фу Ши.
Фу Ши, бывший ученик Цзя Чжэна, добился высокого положения лишь благодаря влиянию семьи Цзя. Цзя Чжэн относился к нему по-особому, не так, как к другим ученикам и приверженцам, поэтому Фу Ши постоянно посылал своих людей с визитами во дворец Жунго.
Баоюй терпеть не мог нахальных мужчин и глупых женщин, однако мамок приказал впустить. Была на то своя причина.
Говорили, что младшая сестра Фу Ши по имени Фу Цюфан не имеет себе равных по красоте и талантам. Баоюй ни разу ее не видел, но питал к ней симпатию и уважение. Не впустить мамок значило каким-то образом обидеть Фу Цюфан. А этого Баоюй не хотел.
Разбогател Фу Ши недавно и слыл выскочкой. Благодаря достоинствам Цюфан он надеялся породниться с какой-нибудь знатной семьей и до сих пор все тянул со сватовством сестры, хотя ей уже минуло двадцать три года. В знатных и богатых семьях Фу Ши считали малосостоятельным, зато чересчур гордым и заносчивым. Фу Ши лелеял мечту когда-нибудь породниться с семьей Цзя и поддерживал с ней близкие отношения.
Вот и сейчас он прислал во дворец Жунго двух женщин из своего дома, причем самых глупых. Они вошли, справились о здоровье Баоюя и не могли больше произнести ни слова.
При посторонних Юйчуань неловко было шутить с Баоюем, и, держа в руках чашку с супом, она внимательно слушала, что он говорит. Вдруг Баоюй протянул руку, чтобы взять у Юйчуань чашку, Юйчуань не заметила, чашка опрокинулась, и горячий суп вылился прямо на руки Баоюю. Юйчуань перепугалась, закричала и вскочила с места.
Подоспели служанки и забрали чашку.
– Ты не обварила руки? – взволнованно спросил Баоюй.
Юйчуань, а за ней и остальные служанки рассмеялись.
– Ты сам ошпарился, а у меня спрашиваешь! – воскликнула Юйчуань.
Только сейчас Баоюй почувствовал боль. Служанки принялись вытирать ему руки.
Баоюй не стал больше есть, вымыл руки и принялся за чай. Женщины посидели немного и стали прощаться; Цинвэнь проводила их до мостика.
По пути женщины судачили.
– Недаром говорят, что Баоюй красив, но глуп, – заметила одна. – Он как плод, на который можно смотреть, но нельзя есть! Ошпарил себе руки, а спрашивает у других, не больно ли.
– Я слышала, когда приходила сюда в прошлый раз, что все в доме его считают странным, – ответила другая. – Как-то он промок до нитки, а кричал другим: «Скорее прячьтесь!» Ну не смешно ли? Еще говорят, что он ни с того ни с сего то смеется, то плачет. Увидит ласточку или рыбку, разговаривает с ними, как с людьми; посмотрит на луну и звезды – начинает вздыхать или что-нибудь бормочет себе под нос. К тому же слабовольный, все эти девчонки вертят им как хотят. Понравится ему какая-нибудь безделица, он дорожит ею, как сокровищем, а что не по душе – бьет и ломает, пусть даже эта вещь стоит тысячу или десять тысяч лянов серебра.
