После смерти Ли Юн приглашен был Владыкой Небес

В Белый яшмовый терем, чтоб там он спокойно стихи сочинял…

Говорю я о разных явленьях, но в сути едины они.

Каждой вещи присуще стремленье достойное и соразмерное выбрать себе,

Предположим: к какому‑то делу душа не лежит.

Что же будет? Не просто ль пустые волненья и вздорный сумбур?

Ныне я понимаю: Небесный Владыка судит грешных людей по делам,

А отсюда и вывод: все должно быть в гармонии тесной,

И ничто не должно человека природу и склонности отягощать!

Рассужденья такие вселяют надежду, что нетленную душу твою

Я смогу угадать пред собою – вот здесь!

Это значит, что не было помысла грубость сказать, обращаясь к тебе!

А теперь – слушай песнь «Призыванье души»,

Этой песни слова пусть дойдут до тебя:

 

О, великое Небо! В нем и синь,

В нем и свежесть!

Не тебе ли подняться под купол небесный

Дракон из нефрита помог?

 

О, большая Земля –

Бесконечность, безбрежность!

На тележке из кости слоновой и яшмы

Не ты ли проникла туда, где подземный поток?

 

Сколь наряден и пестр

Этот зонт драгоценный!

Не сияньем ли светлых созвездий Стрельца и Хвоста

Озаряется тьма?

Разукрашенный перьями, ярким ковром

Устлан путь пред тобой во вселенной,

По бокам охраняют дорогу

Не созвездья ль Стропил и Холма?

 

Пусть в пути сам Фэн Лун[1]

Полетит провожатым с тобою.

Разве ты не мечтала, чтоб правил Ван Шу,

Что привык управлять колесницей луны?

И колеса – «и‑и» и «я‑я…» –

Огласили весь мир над землею,

За луанем и фениксом

То ль не ты мчишься вдаль, где дороги длинны?

 

С дуновением ветра

Заструился поток ароматов.

Не тобой ли духэна

Ветка к поясу прикреплена?

Все наряды и юбка

Разноцветным сияньем объяты,

А в трепещущих серьгах

Не нашла ли свой отблеск луна?

 

…Поросль трав и цветов –

Вот алтарь поклоненья Земле, Небесам и Богам!

Уж не ты ль благовонное масло