— А что сама миссис Лейднер об этом думает?

Доктор Райлли серьезно заверил:

Миссис Лейднер — совершенно очаровательная дама. Конечно, у нее всегда семь пятниц на неделе, но в целом она поддерживает его идею. — И добавил: — Она странная женщина. Масса увлечений, и, как мне кажется, невиданная лгунья. Но Лейднер, по-видимому, чистосердечно верит в то, что она на всю жизнь чем-то напугана.

— Что она сама сказала вам, доктор?

О, она ко мне не обращалась! Я ей не подхожу по каким-то причинам. Лейднер сам пришел ко мне с этим предложением. Ну и как вы относитесь к этой идее? Вы бы посмотрели страну перед тем, как ехать домой, — они будут вести раскопки еще два месяца. А раскопки — довольно интересное занятие.

С минуту я раздумывала и наконец решилась.

— Что же, — сказала я, — пожалуй, я могла бы взяться за это.

Великолепно, — сказал доктор Райлли, поднимаясь. — Лейднер сейчас в Багдаде. Я скажу, чтобы он зашел, и надеюсь, вы с ним поладите.

Доктор Лейднер приехал в гостиницу в тот же день. Это был человек средних лет, он был взволнован и держался несколько неуверенно. В нем была какая-то мягкость и благородство и вместе с тем — беспомощность.

Он казался очень преданным своей жене, но довольно плохо представлял себе, что с ней.

Видите ли, — с растерянным видом говорил он, теребя бороду (позже я узнала, что это было ему свойственно), — моя жена, право же, в очень возбужденном состоянии. Я крайне беспокоюсь за нее.

— Она физически здорова? — спросила я.

— Да, я думаю, да. Нет, я бы не сказал, что с нею что-то случилось в физическом смысле. Но она, как бы это сказать, выдумывает всякое. Понимаете?

— Что именно? — спросила я.

Но он уклонился от прямого ответа.

Она доводит себя совершенно не из-за чего... Я действительно не вижу оснований для ее страхов, — рассеянно пробормотал он.