— Я не останусь здесь, ясно вам? Я ни дня здесь не останусь. Здесь опасно. Здесь повсюду опасно. Он прячется где-нибудь... дожидается момента. Он накинется на меня!.

Раскрыла рот и вопит не переставая.

Я бросилась к доктору Райлли, который схватил ее за руки, как следует надавала ей по щекам и с его помощью усадила на стул.

Никто не собирается вас убивать, — сказала я. — Мы об этом позаботимся. Сядьте и ведите себя прилично.

Она перестала вопить. Рот закрыла, села и тупо смотрит на меня испуганными глазами.

Потом произошла еще одна заминка. Открылась дверь, и вошла Шийла Райлли. Лицо ее было бледным и серьезным. Она подошла прямо к Пуаро.

Я была на почте, мистер Пуаро, — сказала она, — на ваше имя получена телеграмма, вот я ее принесла.

— Благодарю, мадемуазель.

Он взял телеграмму, вскрыл ее, она в это время следила за его лицом.

Оно не менялось, это лицо. Он прочел телеграмму, расправил, сложил аккуратно и положил в карман.

Миссис Меркадо не сводила с него глаз...

— Это из Америки? — спросила она подавленным голосом.

— Нет, мадам. — Он покачал головой. — Это из Туниса.

Она неподвижно смотрела на него с минуту, как будто не понимая его, потом с глубоким вздохом откинулась назад на своем стуле.

Отец Лавиньи, — сказала она. — Я была права. Я всегда видела в нем что-то странное. Он сказал мне однажды... Я думаю, он сошел с ума. — Она помолчала немного, потом сказала: — Я успокоюсь. Но я должна уехать отсюда. Мы с Джозефом можем пойти спать в гостиницу для путешественников.

— Терпение, мадам, — сказал Пуаро. — Я все объясню.

Капитан Мейтленд посмотрел на него с любопытством.

Вы что же, считаете, что до конца разобрались во всем этом деле? — спросил он.

Пуаро поклонился.

Это был настоящий театральный поклон. Я думаю, он вызвал у капитана Мейтленда сильную досаду.

— Ладно, — рявкнул он. — Выкладывайте!

Но это был не тот путь, которым обычно действовал Эркюль Пуаро. Я прекрасно понимала, что он хочет устроить шумиху. И мне было интересно, знает ли он на самом деле правду или просто пускает пыль в глаза.

Он повернулся к доктору Райлли:

Будьте любезны, доктор, созовите, пожалуйста, всех.