Рон и Гарри потрясённо переглянулись.

— Гермиона, по-моему…

— Это может плохо кончиться…

Но глаза Гермионы горели стальным блеском, какой бывал иногда в глазах у профессора

МакГонагалл.

— Зелье не подействует без волос Крэбба и Гойла, — объявила она непреклонно. — Вы

хотите говорить с Малфоем или нет?

— Хорошо-хорошо, — кивнул Гарри. — А как же ты? Ты-то у кого достанешь волосы?

— Я уже запаслась! — Гермиона достала из кармана крохотную бутылочку, в ней был

один-единственный коротенький волосок. — Помните Милисенту? Мы с ней боролись во

время дуэльной тренировки. Она ещё хотела меня задушить. Этот волос остался у меня на

мантии. На Рождество она уехала домой, но я скажу слизеринцам, что надумала вернуться.

И Гермиона побежала взглянуть, как там варится архисложное зелье. Рон обернулся к

Гарри с выражением обречённой покорности судьбе:

— Ты когда- нибудь ещё видел план действий, в котором было бы сразу столько

нарушений школьных правил?

Однако, к немалому удивлению Рона и Гарри, первая стадия операции прошла без сучка,

без задоринки, в соответствии с намеченным планом. После рождественского чая они

затаились в пустынном холле, поджидая Крэбба и Гойла — те ещё оставались в одиночестве

за слизеринским столом, уминая четвёртую порцию бисквитов со взбитыми сливками.

Шоколадные пирожные Гарри положил на видное место — перила в холле. Увидев, что

Крэбб и Гойл выходят из Большого зала, друзья быстро спрятались за рыцарскими

доспехами возле входных дверей.

— Какой же ты будешь толстый! — прошептал Рон, глядя на Крэбба, который толкнул

локтем Гойла, показывая на пирожные. Оба схватили лакомства и с наслаждением запихали

их в широченные рты. С минуту они жадно жевали, и тут же, с тем же самым выражением

блаженства, повалились навзничь.

Труднее оказалось тащить их через весь холл в кладовую. Бережно уложив

беспомощных врагов между вёдер и швабр, друзья приступили к следующему этапу. Гарри

вырвал пару волос с головы Гойла, Рон проделал то же с шевелюрой Крэбба. Пришлось ещё

стащить с них ботинки — их собственные вряд ли пришлись бы впору ножищам Крэбба и

Гойла. Покончив с этим не без внутренней дрожи, друзья поднялись наверх, в туалет

Плаксы Миртл.

Из кабинки, где Гермиона колдовала над зельем, валил густой дым. Натянув мантии на

лица, Гарри и Рон осторожно постучали в дверь.

— Гермиона?

Послышался лязг задвижки, и появилась Гермиона — сияющая и взволнованная, у неё за

спиной тяжело булькало таинственное варево. Три стеклянных стакана уже стояли наготове

на туалетном сиденье.

— Достали? — спросила она шёпотом. Гарри показал ей волосы Гойла.

— Отлично. А я утащила мантии из прачечной. — У Гермионы в руках был большой

пакет. — Когда вы станете Крэббом и Гойлом, вам потребуются размеры побольше.

Все трое посмотрели в котёл. Зелье походило на жирную, чёрную, вяло кипящую грязь.

— Уверена, что никаких ошибок нет, — сказала Гермиона, ещё раз перечитывая

покрытую пятнами страницу «Сильнодействующих зелий». — Выглядит оно, как описано в

книге. Сами собой мы станем ровно через час после того, как его выпьем.

— А теперь что делать? — понизив голос, спросил Рон.

— Разольём по стаканам и добавим волосы.

Гермиона налила в каждый стакан по изрядной дозе не очень аппетитного пойла. Затем

дрожащей рукой вытряхнула волосок из своей бутылочки в первый стакан.