Начался ещё один нелёгкий поход через замок, полный дежуривших преподавателей. В

конце концов они благополучно добрались до холла, неслышно отодвинули засов на

дубовых дверях и, стараясь ничем не скрипнуть, вышли на воздух. Окрестности были

залиты лунным светом. Друзья облегчённо вздохнули и зашагали через луг в сторону

Запретного леса.

Чем ближе к лесу, тем сильнее Рону становилось не по себе.

— Знаешь, — сказал он, — ну, войдём мы в лес, и вдруг окажется, что идти-то не за кем.

Откуда мы знаем, что пауки спешили именно в лес. Конечно, они явно уходили подальше от

замка, но…

Рон замолчал, его раздирали противоречивые чувства.

Домик Хагрида печально смотрел на них слепыми окнами. Когда Гарри открыл дверь,

Клык едва не сошёл с ума от радости. Опасаясь, что он громовым лаем перебудит весь

замок, друзья поскорее дали ему густой сливочной помадки из жестяной банки на камине, и

она тут же склеила его зубы.

Гарри оставил мантию- невидимку на столе Хагрида: в непроглядно тёмном лесу

необходимости в ней не было.

— Гулять, Клык! — Гарри похлопал себя по ноге.

Волкодав, прыгая от счастья, выскочил из дому, понёсся к опушке леса и там задрал ногу

у большого клёна.

Гарри достал волшебную палочку, произнёс: «Люмос», и на её конце вспыхнул

маленький огонёк, достаточный, чтобы различить тропу и хоть какие-то следы пауков.

— Неплохая идея, — кивнул Рон. — И я бы свою зажёг, но ты ведь знаешь — она или

взорвётся, или выкинет что-нибудь ещё хуже…

Гарри тронул Рона за плечо, показав на траву. Двое пауков поспешно убегали от огонька

волшебной палочки в густую тень деревьев.

— Ладно, — выдохнул Рон, примирясь с неизбежным. — Идём, я готов.

И друзья в сопровождении Клыка, который рыскал вокруг, обнюхивая корни и

валежник, вступили в лес. При свете волшебной палочки не составляло труда следовать за

цепочкой пауков, бегущих по тропе в глубь леса. Так они шли минут двадцать, не говоря ни

слова и прислушиваясь к звукам, отличающимся от шелеста листьев и хруста под ногами.

Скоро деревья обступили тропинку плотной стеной, закрыв кронами небо, и волшебная

палочка Гарри осталась одиноким огоньком в непроницаемом мраке. Они заметили, что их

восьминогие проводники сворачивают с тропы.

Гарри замедлил шаг, пытаясь разглядеть направление, но за пределами светлого пятачка

тьма — хоть глаз выколи. Ему ещё не случалось так углубляться в лес. Что теперь делать?

Он хорошо помнил: когда они ходили тут с Хагридом, лесничий наказал им ни в коем

случае не сходить с тропы. Но ведь Хагрид — он теперь за многие мили отсюда, сидит,

наверное, в камере Азкабана — дал им ясно понять: идите за пауками, и всё прояснится.

Что-то влажное коснулось руки Гарри — он отпрыгнул назад, отдавив Рону ступню, —

но это оказался всего-навсего клеёнчатый нос Клыка.

— Пойдём за ними? — тихонько спросил Гарри. Глаза Рона он различал, в них

отражался свет волшебной палочки.

— Пойдём, не зря же мы забрались в такую даль, — пробормотал Рон.

И они последовали за мечущимися тенями пауков, которые шли теперь, петляя между

деревьями. Идти было трудно — под ноги попадались пни и корни, почти не видные в

темноте. Но рука Гарри чувствовала ободряющее горячее дыхание пса. Приходилось не раз

останавливаться, чтобы с помощью волшебного огонька отыскать в густой траве спешащих

куда-то пауков.