— Очень немногим известно, что лорда Волан-де-Морта когда-то звали Том Реддл. Я

учил его здесь пятьдесят лет назад. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях,

якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И всё глубже погружался в тайны чёрной

магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь

появился — уже под именем Волан- де- Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было

ничего общего между зловещим Тёмным Лордом и умным славным мальчуганом, который

был когда-то старостой школы.

— Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли.

— Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нём писала, а он отвечал… весь

этот год.

Мистер Уизли был потрясён.

— Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может

прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не

знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме? Такая подозрительная вещь! Ясно

же, что она полна чёрной магии!

— Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был в одном из учебников, помнишь,

которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл…

— Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло, — не терпящим

возражения тоном вмешался Дамблдор. — На её долю выпало слишком тяжёлое испытание.

Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше её бывали

обмануты Волан-де-Мортом.

Он широким шагом подошёл к двери и открыл её:

— Джинни нужен сон и ещё, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда

прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри ещё не

спит — она сейчас раздаёт сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы

василиска придут в себя с минуты на минуту.

— Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон.

— Всё худшее позади, — кивнул Дамблдор.

Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела её из кабинета, мистер Уизли, который

никак не мог опомниться, побрёл за ними.

— А знаете, Минерва, — улыбнулся профессор Дамблдор, — пожалуй, эта история

стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас пойти поговорить с поварами?

— Можно, — сухо кивнула профессор МакГонагалл и уже у дверей спросила: —

Полагаю, в моё отсутствие вы разберётесь с Поттером и Уизли, не правда ли?

— Истинная правда, — заверил её Дамблдор.

Она ушла, а Гарри с Роном опасливо посмотрели на Дамблдора. Что значит —

разобраться с ними? Быть не может… наверное, всё-таки не наказание?

— Помнится, я говорил, что придётся исключить вас обоих из школы, если вы ещё раз

нарушите правила, — начал директор.

От ужаса Рон вытаращил глаза.

— Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать

свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите особые награды за услуги

школе. И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.

Рон сделался ярко-розовый, как цветы Локонса на Валентинов день.

— Но почему-то ещё один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А

было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. — Дамблдор

посмотрел на Локонса. — К чему эта излишняя скромность, Златопуст?

Гарри вздрогнул — он успел начисто забыть о Локонсе! А тот стоял в углу комнаты, по-

прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он

огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются.