— Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём,
втроём, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого
ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды
боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот
смеху- то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько
сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что- нибудь
смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных
палочек. Повторяйте за мной: ридикулус!
— Ридикулус! — хором воскликнули ученики.
— Замечательно! Но это самая лёгкая часть. Волшебное слово само по себе вам не
поможет. Тут-то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.
Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шёл, как на
эшафот.
— Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?
Невилл невнятно что-то пробормотал.
— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал.
Невилл умоляюще оглянулся в сторону товарищей и шёпотом произнёс:
— Профессора Снегга.
Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.
— Так-так… профессора Снегга… ты ведь, Невилл, кажется, живёшь у бабушки?
— Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.
— Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во что
обычно одета твоя бабушка?
Невилл удивился, но ответил:
— Ну… всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье,
зелёное… иногда лисий палантин…
— И конечно, сумочка, — подсказал профессор.
— Да, большая красная.
— А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе всё, что носит бабушка.
Вообразил?
— Да-а, — неуверенно ответил Невилл: что-то будет дальше?
— Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снегга. Ты
нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко
скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зелёное
платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.
Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.
— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал
Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище
превратить в посмешище.
Все притихли.
«Чего я больше всего на свете боюсь? — задумался Гарри. — Волан- де- Морта,
вернувшего себе былое могущество?»
И стал перебирать в голове, как лучше его высмеять. И тут в памяти всплыло…
Из- под чёрного плаща высовывается рука… из- под капюшона вырывается хриплое
протяжное дыхание… пронизывающий холод словно засасывает в трясину…
Гарри содрогнулся и посмотрел кругом: не заметил ли кто? Весь класс, зажмурившись,
воображал самое-самое ужасное. Рон буркнул: «Оторвать ему ноги…» Рон, конечно, думает
о пауках: он их боится до смерти.
— Ну что, придумали? — спросил Люпин. Гарри вдруг стало страшно. Он ещё ничего не
придумал. Да и что придумаешь против дементора? Но стыдно просить ещё минуту, все уже
кивали и закатывали рукава.
— Невилл, мы немного отойдём, чтобы тебе было свободней действовать. Потом я
вызову следующего, — сказал Люпин. — Все назад, не мешайте Невиллу.
Ученики попятились и прижались к стене. Невилл остался у гардероба один-
одинёшенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко сжал палочку.
— Начнёшь, Невилл, на счёт «три». — Профессор Люпин нацелил палочку на дверь
гардероба. — Раз, два, три!
Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери. Гардероб
распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами, нос крючком, шагнул как живой
профессор Снегг.
Невилл отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча заклинание одними
губами. А Снегг всё надвигался, тянул к Невиллу руки, вот-вот схватит.
— Ри-ри-ридикулус! — взвизгнул Невилл.
Раздался щелчок, и Снегг покачнулся. На нём красовалось длинное, отделанное
кружевами платье, на голове огромная шляпа, увенчанная грифом, основательно побитым
молью, на руке вместительная дамская сумка.
Все так и покатились со смеху. Боггарт растерялся и замер как вкопанный.
— Парвати, теперь вы! — крикнул профессор Люпин.
Парвати уверенно вышла вперёд. Снегг двинулся на неё. Щелчок — и вместо него
появилась обвитая пеленами в кровавых пятнах мумия. Она слепо уставилась на Парвати,
вытянула руки и, медленно волоча ноги, поплелась к девочке…
— Ридикулус!
Путы на ногах мумии развились, заплели ноги, и мумия ничком грохнулась на пол,
голова оторвалась и покатилась по полу.
— Симус, — вызвал Люпин.
