Баоюй бросился ей навстречу, низко поклонился и с улыбкой спросил:
– Откуда вы, божественная дева, и куда путь держите? Места эти мне совсем н

езнакомы, возьмите же меня с собой, умоляю вас!
– Я живу в небесной сфере, там, где не знают ненависти, в море, Орошающем

печалью, – отвечала дева. – Я – бессмертная фея Цзинхуань с горы Ниспосыла

ющей весну, из страны Великой пустоты, из чертогов Струящих ароматы. Я оп

ределяю меру наказания за распутство, могу побуждать женщин в мире смертн

ых роптать на судьбу, а мужчин – предаваться безумным страстям. Недавно зде

сь собрались грешники, и я пришла посеять среди них семена взаимного влече

ния. Наша встреча с тобой не случайна. Мы находимся неподалеку от границы

моих владений. Пойдем, если хочешь. Но у меня здесь нет ничего, кроме чашки

чая бессмертия, нескольких кувшинов отменного вина, которое я сама приготов

ила, и девушек, обученных волшебным песням и танцам. Недавно они сложили

двенадцать песен под названием «Сон в красном тереме».
При этих словах Баоюй задрожал от радости и нетерпения и, забыв о госпоже

Цинь, поспешил за феей.
Неожиданно перед ним появилась широкая каменная арка, на арке, сделанная к

рупными иероглифами, надпись: «Страна Великой пустоты», а по обе стороны

парные надписи:

Когда за правду выдается ложь, –
тогда за ложь и правда выдается,
Когда ничто трактуется как нечто,
тогда и нечто – то же, что ничто!

Они миновали арку и очутились у дворцовых ворот, над которыми было начер

тано четыре иероглифа: «Небо страстей – море грехов», на столбах справа и сле

ва – тоже парные надписи:

Толстый пласт у земли,
и высок небосвод голубой ,
Чувства древние, новые страсти
все еще не излиты.
Жаль, не выплатить вам
долг, оставленный ветром с луной ,
Оскорбленная дева
и отрок, судьбою побитый.

«Все это верно, – подумал Баоюй, прочитав надписи. – Только не совсем понят

но, что значит „чувства древние, новые страсти“ и „долг, оставленный ветром

с луной“. Надо подумать».
Занятый своими мыслями, Баоюй и не почувствовал, что душу его переполняе

т какая то волшебная сила.
Когда вошли в двухъярусные ворота, взору Баоюя предстали высившиеся справ

а и слева палаты, на каждой – доска с горизонтальными и вертикальными надп

исями… С первого взгляда их невозможно было прочесть, лишь некоторые Бао

юй разобрал: «Палата безрассудных влечений», «Палата затаенных обид», «Пал

ата утренних стонов», «Палата вечерних рыданий», «Палата весенних волнени

й», «Палата осенней скорби ».
– Осмелюсь побеспокоить вас, божественная дева, – обратился Баоюй к фее. –

Нельзя ли нам с вами пройтись по этим палатам?
– В этих палатах хранятся книги судеб всех девушек Поднебесной, – отвечала Ц

зинхуань, – и тебе, простому смертному, не положено обо всем этом знать до с

рока.
Но Баоюй продолжал упрашивать фею.
– Ладно, пусть будет по твоему, – согласилась наконец Цзинхуань.
Не скрывая радости, Баоюй прочел надпись над входом «Палата несчастных су

деб» и две парные вертикальные надписи по бокам:

Грусть осени, весенняя тоска, –
в чем их причина, где у них исток?
Цветок отрадный, нежный лик луны, –
кого прельщает ваша красота?

Баоюй печально вздохнул. В зале, куда они вошли, стояло около десятка огромн

ых опечатанных шкафов, и на каждом – ярлык с названием провинции. «А где

же шкаф моей провинции?» –подумал Баоюй и тут заметил ярлык с такой надп

исью: «Главная книга судеб двенадцати головных шпилек из Цзиньлина».
– Что это значит? – спросил Баоюй у феи.
– Это значит, – отвечала фея, – что здесь записаны судьбы двенадцати самых б

лагородных девушек твоей провинции. Потому и сказано «Главная книга».
– Я слышал, что Цзиньлин очень большой город, – заметил Баоюй, – почему ж

е здесь говорится всего о двенадцати девушках? Ведь в одной нашей семье вме

сте со служанками их наберется несколько сот.
– Конечно, во всей провинции девушек много, – улыбнулась Цзинхуань, – но зд

есь записаны самые замечательные, в двух соседних шкафах – похуже, а осталь

ные, ничем не примечательные, вообще не внесены в книги.
На одном из шкафов, о которых говорила фея, и в самом деле было написано: «

Дополнительная книга к судьбам двенадцати головных шпилек из Цзиньлина»,

а на другом: «Вторая дополнительная книга к судьбам двенадцати головных шп

илек из Цзиньлина». Баоюй открыл дверцу второго шкафа, наугад взял с полки

книгу, раскрыл. На первой странице изображен не то человек, не то пейзаж – т

учи и мутная мгла – разобрать невозможно, будто тушь расплылась. Стихотворе

ния под рисунком Баоюй тоже не понял.

Луну не просто
встретить в непогоду,
Куда как проще
тучам разойтись,
Пусть нас возносит сердце
к небосводу,
Но тянет плоть
неотвратимо вниз,
Души непревзойденность, дерзновенность
лишь ропот вызывают иль каприз…
Достигнуть долголетья помогает
порой на юность злая клевета, –
Мой благородный юноша мечтает ,
но сбудется ль наивная мечта?

Баоюй ничего не понял и стал смотреть дальше. Ниже был нарисован букет све

жих цветов и порванная циновка, а дальше опять стихи:

Равнять корицу с хризантемой,
забыв той хризантеме цену,
Неверно, ибо это значит –
попрать всю ласку и тепло;
А то, что бесшабашный комик
шутлив и резв, пока на сцене,
Относят к юному красавцу
несправедливо и во зло!

Тут уж Баоюй совсем ничего не понял, положил книгу на место, открыл первы

й шкаф и взял книгу оттуда. На первой странице он увидел цветущую веточку к

орицы, под ней – пересохший пруд с увядшими лотосами и надпись в стихах:

Прекрасный лотос ароматен,
нет краше лилии цветка,
Судьба несет худую участь,
и души омрачит тоска.
Неважно – лилия иль лотос,
то и другое в ней одной ,
Но все пути прекрасной девы
ведут обратно, на покой…

Продолжая недоумевать, Баоюй взял главную книгу судеб и на первой страниц

е увидел два золотых дерева; на одном висел яшмовый пояс, а под деревьями в

снежном сугробе лежала золотая шпилька для волос. Под рисунком было такое

стихотворение:

Вздыхаю: ушла добродетель
и ткацкий станок замолчал;
О пухе, летящем при ветре,
слова отзвучали .
Нефритовый пояс
на ветке в лесу одичал,
А брошь золотую
в снегу глубоко закопали!