Старуха Лю просияла. Она уже потеряла всякую надежду что либо получить и

произнесла:
– Мы хорошо знаем, что такое затруднения. Но недаром гласит пословица: «Са

мый тощий верблюд все равно толще лошади». Что для вас мало, то для нас мн

ого!
Жена Чжоу Жуя не могла больше слушать грубые речи старухи Лю и тайком дел

ала ей знаки замолчать.
Фэнцзе велела Пинъэр принести сверток с серебром, добавить к нему связку м

онет и отдать старухе.
– На эти деньги, – сказала Фэнцзе, – купи детям теплую одежду. В свободное в

ремя заходи по родственному. А сейчас не стану тебя задерживать, уже поздно.

Кланяйся от меня твоей родне!
С этими словами Фэнцзе встала. Старуха Лю, рассыпаясь в благодарностях, вы

шла из комнаты следом за женой Чжоу Жуя.
– Матушка ты моя! – стала выговаривать старухе жена Чжоу Жуя. – Пришла к го

споже, а сама не можешь ничего толком сказать! Так сразу и ляпнула: «твой пле

мянник». Ты уж не обижайся, но скажу тебе прямо: пусть бы он был ей даже ро

дным племянником, все равно могла бы выражаться поделикатнее. Вот господ

ин Цзя Жун, это – настоящий племянник. А твой откуда взялся?
– Ах, тетушка, – смеясь, отвечала старуха Лю, – я как ее увидала, так растерялас

ь! Не до вежливости было!
Женщины вернулись в дом Чжоу Жуя, посидели еще немного. Старуха Лю хоте

ла оставить лян серебра на гостинцы детям, но жена Чжоу Жуя наотрез отказал

ась.
Старуха Лю еще раз ее поблагодарила, и они распрощались.
Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.