Она пошла, поправляя под наколкой прическу, шурша платьем. Неуверенно шагая, Григорий направился за ней. Поехали на извозчике. Гул большого засыпающего города, звонки трамваев, голубой переливчатый блеск электричества подействовали на Григория подавляюще. Он сидел, откинувшись на спинку пролетки, жадно осматривая многолюдные, несмотря на ночь, улицы, и так странно было ему ощущать рядом с собой волнующее тепло женского тела. В Москве чувствовалась осень: на деревьях бульваров при свете фонарей блеклой желтизной отсвечивали листья, ночь дышала знобкой прохладой, мокро лоснились плиты тротуаров, и звезды на погожем небосклоне были ярки и холодны по-осеннему. Из центра выехали в безлюдный проулок. Цокали по камням копыта, качался на высоких козлах извозчик, принаряженный в синий, наподобие поповского армяк; махал на вислоухую клячу концами вожжей. Где-то на окраинах трубили паровозы. "Может, какой в Донщину сейчас пойдет?" - подумал Григорий и поник под частыми уколами тоски.

- Вы не дремлете? - спросила сестра.

- Нет.

- Скоро приедем.

- Чего изволите? - Извозчик повернулся.

- Погоняй!

За железной тесьмой ограды маслено блеснула вода пруда, мелькнули перильчатые мостки с привязанной к ним лодкой. Повеяло сыростью.

"Воду и то в неволю взяли, за железной решеткой, а Дон..." - неясно думал Григорий. Под резиновыми шинами пролетки зашуршали листья.

Около трехэтажного дома извозчик остановился. Поправляя шинель, Григорий соскочил.

- Дайте мне руку. - Сестра нагнулась.

Григорий забрал в ладонь ее мягкую маленькую ручку, помог сойти.

- Потом солдатским от вас разит, - тихонько засмеялась прифранченная сестра и, подойдя к подъезду, позвонила.

- Вам бы, сестрица, там побывать, от вас, может, и ишо чем-нибудь завоняло, - с тихой злобой сказал Григорий.

Дверь отворил швейцар. По нарядной с золочеными перилами лестнице поднялись на второй этаж; сестра позвонила еще раз. Их впустила женщина в белом халате. Григорий присел у круглого столика, сестра что-то вполголоса говорила женщине в белом, та записывала.

Из дверей палат, расположенных по обе стороны длинного неширокого коридора, выглядывали головы в разноцветных очках.

- Снимайте шинель, - предложила женщина в халате.

Служитель, тоже в белом, принял из рук Григория шинель, повел его в ванную.