- Зачем?
- Вымыться надо.
Пока Григорий раздевался и, пораженный, рассматривал помещение и матовые стекла окон, служитель наполнил ванну водой, смерил температуру, предложил садиться.
- Корыто-то не по мне... - конфузился Григорий, занося смугло-черную волосатую ногу.
Прислуживающий помог ему тщательно вымыться, подал простыню, белье, ночные туфли и серый с поясом халат.
- А моя одежа? - удивился Григорий.
- Будете ходить в этом. Вашу одежду вернут вам тогда, когда будете выписываться из больницы.
В передней, проходя мимо большого стенного зеркала, Григорий не узнал себя: высокий, чернолицый, остроскулый, с плитами жаркого румянца на щеках, в халате, с повязкой, въедавшейся в шапку черных волос, он отдаленно лишь походил на того, прежнего, Григория. У него отросли усы, курчавилась пушистая бородка.
"Помолодел я за это время", - криво усмехнулся Григорий.
- Шестая палата, третья дверь направо, - указал служитель.
Священник в халате и синих очках при входе Григория в большую белую комнату привстал.
- Новый сосед? Очень приятно, не так скучно будет. Я из Зарайска, общительно заявил он, придвигая Григорию стул.
Спустя несколько минут вошла полная фельдшерица с большим некрасивым лицом.
- Мелехов, пойдемте, посмотрим ваш глаз, - сказала она низким грудным голосом и посторонилась, пропуская Григория в коридор.
