- Откуда это? - недоверчиво улыбнулся седоватый подъесаул Меркулов.
- Не веришь, дядя Петя?
- Признаться, нет.
- По телефону передал командир батареи. Откуда он знает? Как же, ведь он вчера только из штаба дивизии.
- В баньке попариться не плохо бы.
Чубов, блаженно улыбаясь, сделал вид, будто хлещет себя по ягодицам веником. Меркулов засмеялся:
- В нашей землянке остается котел лишь поставить: воды хоть отбавляй.
- Мокро, мокро, хозяева, - брюзжал Калмыков, оглядывая бревенчатые стены и хлюпкий земляной пол.
- Болото под боком.
- Благодарите всевышнего, что сидите у болота, как у Христа за пазухой, - вмешался в разговор Бунчук. - На чистом наступают, а мы тут за неделю по обойме расстреливаем.
- Лучше наступать, чем гнить здесь заживо.
- Не для того держат казаков, дядя Петя, чтобы уничтожать их в атаках. Ты лицемерно наивничаешь.
- Для чего же, по-твоему?
- Правительство в нужный момент попытается, по старой привычке, опереться на плечо казака.
- Ересь несешь. - Калмыков махнул рукой.
- Как это - ересь?
- А так.
- Оставь, Калмыков! Истину нечего опровергать.
- Какая уж там истина...
- Да ведь это же общеизвестно. Что ты притворяешься?
- Внимание, гас-па-да афицеры! - крикнул Чубов и, театрально раскланиваясь, указал на Бунчука: - Хорунжий Бунчук сейчас начнет вещать по социал-демократическому соннику.
- Петрушку валяете? - ломая глазами взгляд Чубова, усмехнулся Бунчук. А впрочем, продолжайте - у всякого свое призванье. Я говорю, что мы не видим войны со средины прошлого года. С той поры, как только началась позиционная война, казачьи полки порассовали по укромным местам и держат под спудом до поры до времени.
- А потом? - спросил Листницкий, убирая шахматы.
