- Анна Погудко... пулеметчик номер второй, ты хороша, как чье-то счастье!
- Глупости! - сказала она уверенно и улыбнулась. - Глупости, товарищ Бунчук!.. Я спрашиваю, во сколько мы пойдем на стрельбище?
От улыбки стала как-то проще, доступней, земней. Бунчук остановился с ней рядом; ошалело глядя в конец улицы, где застряло солнце, затопляя все багровым половодьем, ответил тихо:
- На стрельбище? Завтра. Куда тебе идти? Где ты живешь?
Она назвала какой-то окраинный переулок. Пошли вместе. На перекрестке догнал их Беговой:
- Бунчук, слушай! Как же завтра соберемся?
Дорогой пояснил Бунчук, что собираться за Тихой рощей, туда Крутогоров и Хвылычко привезут на извозчике пулемет; сбор в восемь утра. Ботовой прошел с ними два квартала, распрощался. Бунчук и Анна Погудко шли несколько минут молча. Она спросила, скользнув боковым взглядом:
- Вы - казак?
- Да.
- Офицер в прошлом?
- Ну, какой я офицер!
- Откуда вы родом?
- Новочеркасский.
- Давно в Ростове?
- Несколько дней.
- А до этого?
- В Петрограде был.
- С какого года в партии?
- С тысяча девятьсот тринадцатого.
- А семья у вас где?
- В Новочеркасске, - скороговоркой буркнул он и просяще протянул руку. - Подожди, дай мне спросить: ты - уроженка Ростова?
- Нет, я родилась в Екатеринославщине, но последнее время жила здесь.
- Теперь я буду спрашивать... Украинка?
Она секунду колебалась, ответила твердо:
- Нет.
- Еврейка?
- Да. А что? Разве меня выдает язык?
- Нет.
- А почему догадался, что я - еврейка?
