"Данные враги Советской власти не доставляются, ибо двое из них в отсутствии, мобилизованы в обывательские подводы, повезли до станции Боковской патроны. А Мелехов Пантелей лежит в тифу. С приездом двое будут немедленно арестованы и доставлены в округ. А третий - как только подымется на ноги".
Собрание несколько мгновений помолчало, а потом взорвалось криками:
- Неверно!
- Брешешь! Говорили они против власти!
- За такие подобные следовает!
- В зубы им заглядать, что ли?
- Наговоры на них!
И Штокман заговорил вновь. Его слушали, будто и внимательно и даже покрикивали с одобрением, но когда в конце он поставил вопрос о распределении имущества бежавших с белыми - ответили молчанием.
- Чего ж вы воды в рот набрали? - досадуя, спросил Иван Алексеевич.
Толпа покатилась к выходу, как просыпанная дробь. Один из беднейших, Семка, по прозвищу Чугун, было нерешительно подался вперед, но потом одумался и махнул варежкой:
- Хозяева придут, опосля глазами моргай...
Штокман пытался уговаривать, чтобы не расходились, а Кошевой, мучнисто побелев, шепнул Ивану Алексеевичу:
- Я говорил - не будут брать. Это имущество лучше спалить теперя, чем им отдавать!..
