- Мы об этом думали, - раздумчиво проговорил Кудинов. - Ну что же, подойдет тугач - бросим всех неспособных носить оружие, бросим семьи и с боем пробьемся к Донцу. Сила нас немалая, тридцать тысяч.
- А примут нас кадеты? Злобу они имеют на верхнедонцев.
- Курочка в гнезде, а яичко... Нечего об этом толковать! - Григорий надел шапку, вышел в коридор. Через дверь слышал, как Георгадзе, шелестя сворачиваемой картой, отвечал:
- Вешенцы, да и вообще все повстанцы, искупят свою вину перед Доном и Россией, если будут так же мужественно бороться с большевиками...
"Говорит, а про себя смеется, гадюка!" - вслушиваясь в интонации, подумал Григорий. И снова, как вначале, при встрече с этим неожиданно появившимся в Вешенской офицером, Григорий почувствовал какую-то тревогу и беспричинное озлобление.
У ворот штаба его догнал Кудинов. Некоторое время шли молча. На унавоженной площади ветер шершавил и рябил лужи. Вечерело. Округло-грузные, белые, как летом, лебедями медлительно проплывали с юга облака. Живителен и пахуч был влажный запах оттаявшей земли. У плетней зеленела оголившаяся трава, и уже в действительности доносил ветер из-за Дона волнующий рокот тополей.
- Скоро поломает Дон, - покашливая, сказал Кудинов.
- Да.
- Черт его знает... Пропадем, не куря. Стакан самосаду - сорок рублей керенскими.
- Ты скажи вот что, - на ходу оборачиваясь, резко спросил Григорий, офицер этот, из черкесов, он что у тебя делает?
- Георгидзе-то? Начальником оперативного управления. Башковитый, дьявол! Это он планы разрабатывает. По стратегии нас всех засекает.
- Он постоянно в Вешках?
- Не-е-ет... Мы его прикомандировали к Черновскому полку, к обозу.
- А как же он следит за делами?
- Видишь ли, он часто наезжает. Почти кажин день.
- А что же вы его не возьмете в Вешки? - пытаясь уяснить, допрашивал Григорий.
Кудинов, все покашливая, ладонью прикрывая рот, нехотя отвечал:
- Неудобно перед казаками. Знаешь, какие они, братушки? "Вот, скажут, позасели офицерья, свою линию гнут. Опять погоны..." - и все прочее.
- Такие, как он, ишо в войске есть?
- В Казанской двое, не то трое... Ты, Гриша, не нудись особо. Я вижу, к чему ты норовишь. Нам, милок, окромя кадетов, деваться некуда. Так ведь? Али ты думаешь свою республику из десяти станиц организовать? Тут же нечего... Соединимся, с повинной головой придем к Краснову: "Не суди, мол, Петро Миколаич, трошки заблудились мы, бросимши фронт..."
- Заблудились? - переспросил Григорий.
- А то как же? - с искренним удивлением ответил Кудинов и старательно обошел лужицу.
