- Я их, Гриша, в свое время не хуже тебя показывал. Да и сейчас садись ты на мое место, а я твою дивизию возьму...
- Нет уж, спасибочко!
- То-то и оно!
- Ну, мне с тобой дюже долго не об чем гутарить. Я зараз еду домой отдохнуть недельку. Я захворал что-то... А тут плечо мне трошки поранили.
- Чем захворал?
- Тоской, - криво улыбнулся Григорий. - Сердце пришло в смятению...
- Нет, не шутя, что у тебя? У нас есть такой доктор, что, может, даже и профессор. Пленный. Захватили его наши за Шумилинской, с матросами ездил. Важный такой, в черных очках. Может, он поглядел бы тебя?
- Ну его к черту!
- Так что же, поезжай отдохни. Дивизию кому сдал?
- Рябчикову.
- Да ты погоди, куда ты спешишь? Расскажи, какие там дела? Ты, говорят, рубанул-таки? Мне вчера ночью передавал кто-то, будто ты матросов под Климовкой нарубил несть числа. Верно?
- Прощай!
Григорий пошел, но, отойдя несколько шагов, стал вполоборота, окликнул Кудинова:
- Эй! Ежели поимею слух, что опять сажаете...
- Да, нет, нет! Пожалуйста, не беспокойся! Отдыхай!
День уходил на запад, вослед солнцу. С Дона, с разлива потянуло холодом. Со свистом пронеслась над головой Григория стая чирков. Он уже входил во двор, когда сверху, вниз по Дону, откуда-то с Казанского юрта по воде доплыла октава орудийного залпа.
Прохор быстренько заседлал коней; ведя их в поводу, спросил:
- Восвоясы дунем? В Татарский?
Григорий молча принял повод, молча кивнул головой.
