静静的顿河俄语版第一部第一节（17.3）

 - По шляху кто-то верхи бегет, - глядя из-под ладони, проговорил Петро.

Григорий всмотрелся и изумленно поднял брови.

- Батя, никак.

- Очумел ты! На чем он поскачет, кони в косилке ходют.

- Он.

- Обознался, Гришка!

- Ей-богу, он!

Через минуту ясно стало видно лошадь, стлавшуюся в броском намете, и седока.

- Батя... - Петро в испуганном недоумении затоптался на месте.

- Должно, дома что-нибудь... - высказал Григорий общую мысль.

Пантелей Прокофьевич, не доезжая саженей сто, придержал лошадь, затрусил рысью.

- Пе-ре-по-рю-ю-у-у-у... сукины сыны!.. - завопил он еще издали и размотал над головой ременный арапник.

- Чего он? - окончательно изумился Петро, до половины засовывая в рот пшеничный свой ус.

- Хоронись за косилку! Истинный бог, стебанет кнутом. Покель разберемся, а он выпорет... - посмеиваясь, сказал Григорий и на всякий случай зашел на ту сторону косилки.

Взмыленная лошадь шла по жнивью тряской рысцой. Пантелей Прокофьевич, болтая ногами (ехал он без седла, охлюпкой), потрясал арапником.

- Что вы тут наделали, чертово семя?!

- Косим... - Петро развел руками и опасливо покосился на арапник.

- Кто кого вилами порол? За что дрались?..

Повернувшись к отцу спиной, Григорий шепотом считал разметанные ветром облака.

- Ты что? Какими вилами? Кто дрался?.. - Петро, моргая, глядел на отца снизу вверх, переступая с ноги на ногу.

- Да как же, мать ее курица, прибегла и орет: "Ребята ваши вилами попоролись!" А? Это как?.. - Пантелей Прокофьевич исступленно затряс головой и, бросив повод, соскочил с задыхавшейся лошади. - Я у Семишкина Федьки коня ухватил да и в намет. А?..

- Да кто это говорил?

- Баба!..

ат�%���8F� ��тоб легче было метать тяжелые вороха хлеба, порывисто дышал. Мокрая от пота грудь чесалась. Из-под шляпы тек горький пот, попадая в глаза, щипал, как мыло. Остановив лошадей, напились и закурили.