俄文版红楼梦第一卷第七章1.8

 – Не беспокойтесь, – прервал его Баоюй. – Мы поговорим с мужем вашей сестры и супругой господина Цзя Ляня. Потом вы скажете об этом отцу, а я – бабушке, и уверен – дело уладится.

Пока они беседовали, наступило время зажигать лампы. Баоюй и Цинь Чжун вышли к остальным гостям, как раз когда закончилась игра в домино и производились подсчеты. Оказалось, что госпожа Ю и госпожа Цинь проиграли на угощение, и решено было угощение это устроить послезавтра. Вскоре подали ужин.

– Надо бы послать двух слуг проводить Цинь Чжуна, – сказала госпожа Ю, заметив, что стемнело.

Служанки вышли передать приказание, а Цинь Чжун встал и начал прощаться.

– Кто пойдет провожать Цинь Чжуна? – осведомилась госпожа Ю у служанок.

– Хотели поручить это Цзяо Да, – ответили те, – но он напился и обругал нас!

– Вечно вы к нему пристаете! – с укором произнесла госпожа Ю, ей поддакнула госпожа Цинь. – Этому чудаку ничего нельзя поручать!

– Все говорят, что вы слишком добры! – не выдержала тут Фэнцзе. – Как можно так распускать слуг?

– Разве ты не знаешь, кто такой Цзяо Да? – изумилась госпожа Ю. – Даже господин Цзя Чжэн многое ему прощает, и твой старший брат Цзя Чжэнь тоже. Ведь Цзяо Да в молодости четырежды побывал в походах с самим Нинго-гуном, вытащил его из груды мертвых тел, вынес на себе с поля боя, словом, спас ему жизнь. Цзяо Да сам голодал, а господину добывал пищу. Два дня у них не было ни капли воды, он раздобыл полчашки для господина, а сам пил конскую мочу. Поэтому ему так и мирволят. Покойный Нинго-гун очень ценил Цзяо Да, кто же посмеет теперь его обижать? К тому же он ведь старик, не заботится о своем добром имени, напьется и давай ругать всех без разбору. Я давно велела управляющему не давать ему никаких поручений – пусть спокойно доживает свой век.

– Почему же я не знаю этого Цзяо Да? – удивилась Фэнцзе. – По-моему, у вас просто не хватает решимости. Отправили бы его куда-нибудь подальше в деревню. – Она обратилась к служанке: – Наша коляска готова?

– Ждет вас, – последовал ответ.

Фэнцзе встала, попрощалась с хозяевами и вышла вместе с Баоюем.

Госпожа Ю и остальные проводили их до большого зала. Всюду ярко горели светильники, на красном парадном крыльце стояли в ожидании служанки и слуги.

Цзяо Да, воспользовавшись тем, что Цзя Чжэнь отлучился, успел напиться и принялся поносить главного управляющего Лай Эра:

– Мошенник! Злодей! Слабых обижаешь, а сильных боишься! С хорошими поручениями других посылаешь, если же надо кого-нибудь проводить среди ночи, – сразу ко мне! Ублюдок! Черепашье отродье! Горе-управитель! Не на свое место сел! Мне, господину Цзяо Да, ты и в подметки не годишься! Все вы тут выродки! И мне, господину Цзяо Да, на все наплевать!

Как раз когда Цзя Жун провожал Фэнцзе к коляске, Цзяо Да бранился особенно яростно, и никто не мог его унять. Цзя Жун не вытерпел, прикрикнул на него, но и это не подействовало, тогда он коротко приказал:

– Связать! Протрезвится, тогда спросим, какого черта он лез на рожон!

Но чего стоил Цзя Жун в глазах Цзяо Да? И Цзяо Да с криком набросился на него:

– Брось свои барские замашки, братец Цзя Жун! Еще молоко на губах не обсохло! А все туда же! Даже отец твой и дед не задирали нос перед Цзяо Да! Кому вы обязаны тем, что стали чиновниками, прославились и разбогатели? Цзяо Да! Твой предок, положивший начало вашему роду, благодаря мне когда-то остался в живых, а вы, вместо того чтобы меня благодарить, корчите из себя господ! Молчи лучше, еще слово, и мой нож станет красным от твоей крови!