俄文版红楼梦第三卷第九十七章1.1

 

Распрощавшись со своими мечтами, Линь Дайюй сжигает рукописи стихов;

после совершения брачной церемонии Сюэ Баочай переезжает в дом мужа

 

Итак, у ворот павильона Реки Сяосян Дайюй стало плохо, в голове помутилось, изо рта хлынула кровь. Не подхвати ее Цзыцзюань и Цювэнь под руки, она упала бы.

Цювэнь вскоре ушла, а Цзыцзюань и Сюэянь стали хлопотать около Дайюй и вскоре заметили, что девушка приходит в себя.

– Вы о чем плачете? – спросила Дайюй.

Служанки обрадовались: раз барышня спрашивает, значит, она в здравом уме и твердой памяти. И они ответили:

– По пути домой вам стало плохо, и мы расстроились. Потому и плачем!

– Неужто вы думаете, что я так сразу умру! – усмехнулась Дайюй, и тут же у нее перехватило дыхание.

Дайюй давно опасалась, что Баоюя женят на Баочай, и когда узнала о предстоящей свадьбе, рассудок ее помутился от гнева. Но после того, как изо рта у девушки хлынула кровь, ей стало легче. Из головы вылетели слова сестрицы Дурочки, и только сейчас, придя в себя, она вспомнила их, и то смутно.

Она больше не скорбела, не убивалась, только хотела поскорее умереть.

Цзыцзюань и Сюэянь заботливо ухаживали за своей барышней, но не решались никому рассказывать о ее болезни, опасаясь, как бы Фэнцзе их снова не отругала за то, что поднимают шум из‑за пустяков.

Цювэнь возвратилась к себе как раз когда матушка Цзя проснулась. Заметив, что служанка чем‑то встревожена, та спросила:

– Что случилось?

Перепуганная Цювэнь без утайки рассказала обо всем, что произошло.

– Вот беда‑то! – переполошилась матушка Цзя.

Служанки позвали госпожу Ван и Фэнцзе, и матушка Цзя передала им рассказ Цювэнь.

– Кто же проговорился? – недоумевала Фэнцзе. – Ведь я всем строго‑настрого наказывала молчать! Вот вам и осложнение, о котором я говорила!

– Не стоит раньше времени волноваться, – проговорила матушка Цзя. – Первым делом надо пойти посмотреть, что с девочкой.

Сопровождаемая госпожой Ван и Фэнцзе, она отправилась к Дайюй. Девочка лежала бледная, в лице ни кровинки, и почти не дышала. Потом закашлялась и выплюнула сгусток крови. Всех охватило смятение.

Дайюй приоткрыла глаза, поглядела на матушку Цзя и дрогнувшим голосом проговорила:

– Бабушка! Зря вы меня любили! Не оправдала я ваших надежд!

Слова эти перевернули всю душу матушки Цзя.

– Милое дитя, – сдавленным голосом произнесла она, – выздоравливай поскорее! Все будет хорошо!

Слабая улыбка тронула губы Дайюй, и она вновь закрыла глаза. Вошла девочка‑служанка и доложила:

– Пришел доктор.

Женщины и девушки поспешили скрыться. В комнату вошли доктор Ван и Цзя Лянь. Доктор пощупал пульс больной и заявил:

– Ничего страшного нет. Из‑за сильного потрясения в печень не поступает кровь, и это влияет на самочувствие. Больной необходимо дать кровоостанавливающее, тогда появится надежда на выздоровление.

Доктор Ван пошел выписывать лекарство, вышла и матушка Цзя, а следом за ней Фэнцзе и остальные.

– Мне кажется, девочку вылечить не удастся! – промолвила старая госпожа. – Вы только не подумайте, что я хочу накликать своими словами несчастье! Но надо приготовить все необходимое на случай похорон! Хорошо, если девочка поправится. У нас и без того полно хлопот. Одна свадьба чего стоит!

Затем матушка Цзя стала расспрашивать Цзыцзюань, кто рассказал обо всем Дайюй.

– Дети с малых лет росли вместе, – печально вздохнула матушка Цзя, – и, конечно, привязаны друг к другу. Я всегда любила Дайюй. Но она уже взрослая и должна понимать, какая ей уготована судьба. А если не понимает, так и жалеть ее нечего! Напрасно я о ней так пеклась! Ваш рассказ меня очень встревожил.

Она возвратилась к себе, позвала Сижэнь и завела с ней разговор о Дайюй. Сижэнь все подробно ей рассказала и повторила то, что уже говорила об отношениях Баоюя с Дайюй.

– Я только сейчас ее видела, – промолвила матушка Цзя. – Она не производит впечатления помешанной. В нашей семье сердечных болезней не признают! Я не пожалею никаких денег, чтобы вылечить Дайюй! Но если это сердечный недуг – не стану ее жалеть!

– О сестрице Линь можете не беспокоиться, бабушка, – сказала Фэнцзе, – за ней будут присматривать доктор и Цзя Лянь. Сейчас главное – окончательное согласие тетушки. Нынче утром мне сообщили, что покои для новобрачных уже приготовлены. Теперь, бабушка, вам с госпожой Ван надо бы пойти к тетушке Сюэ обо всем договориться. Правда, неловко это делать при Баочай. Может быть, пригласить тетушку к нам? Так будет удобней.

– Ты права, – заметили матушка Цзя и госпожа Ван. – Но сегодня поздно, а завтра непременно ее пригласим.

Матушка Цзя села ужинать, а Фэнцзе и госпожа Ван ушли к себе. Но это к делу не относится.