俄文版红楼梦第三卷第九十九章1.4

 – Что же, по‑твоему, я должен делать? – спросил Цзя Чжэн.

– Ничего особенного – просто позаботиться о себе, пока не состарились, пока семья ваша живет в достатке и старая госпожа здорова, – отвечал Ли Шиэр. – А то не пройдет и года, как вы растратите все свое состояние, и тогда все, и начальники и подчиненные, в один голос заявят, что вы присваиваете казенные деньги. И никто вас не выручит. Никто не поможет. Правоты своей вы не докажете, а раскаиваться будет поздно.

– Выходит, я должен сделаться казнокрадом и взяточником? – возмутился Цзя Чжэн. – Мало того что я сам буду рисковать жизнью, так еще сведу на нет заслуги своего деда!

– Господин, – не сдавался Ли Шиэр, – вы человек умный, ученый. Вспомните, как недавно привлекли к суду нескольких знатных господ за злоупотребления! А ведь были среди них ваши друзья и вы их считали самыми честными, самыми неподкупными! Где же их слава сейчас? О некоторых своих родственниках вы отзываетесь не очень лестно. А ведь одни из них только что получили повышение по службе, иных перевели на службу в другие места, и все они на хорошем счету. Прежде всего вы, господин, должны знать, что и народ и чиновники требуют к себе внимания. Если же, как вы, запретить чиновникам в округах и уездах принимать денежные подношения, разве станут они выполнять приказы начальства?! Пусть вас считают честным, это прекрасно, а остальное я беру на себя и ручаюсь – внакладе вы не останетесь. Ведь я давно вам служу и не подведу, не бойтесь!

Цзя Чжэн заколебался, не зная, что возразить Ли Шиэру, и только произнес:

– Мне еще жить не надоело! Делай что угодно; но смотри меня не впутывай!

С тех пор Ли Шиэр приобрел необыкновенное влияние. Он установил связи с чиновниками, и они вместе обделывали свои делишки, без зазрения совести обманывая Цзя Чжэна, но тот ни о чем не догадывался, поскольку дела шли на лад, и во всем верил Ли Шиэру. На Цзя Чжэна поступило несколько доносов, но начальство, зная его долгую и безупречную службу, расследований производить не стало.

Люди дальновидные, служившие в ямыне, видя, какой оборот приняло дело, пытались открыть Цзя Чжэну правду, но тот им не верил. Тогда некоторые просто ушли со службы, те же, кто желал Цзя Чжэну добра, всячески поддерживали его и оправдывали.

Надо сказать, что сбор и перевозка хлеба были закончены в срок.

Однажды, когда дел не было и Цзя Чжэн читал у себя в кабинете, служитель принес письмо с казенной печатью, на конверте было написано:

«Градоначальник Хаймэня и других мест приказывает незамедлительно доставить сию бумагу в ямынь начальника по сбору хлебного налога провинции Цзянси».

Вскрыв письмо, Цзя Чжэн стал читать:

 

«Помню, с Вами меня узы дружбы сроднили в Цзиньлине,

Как у тута с катальной, были чувства у нас глубоки.

А в минувшем году я по службе явился в столицу

И тогда очень рад был общению с Вами…

Покорили меня Ваша вежливость и теплота,

А потом согласились мы следовать старой традиции Чэнов и Чжу[1], –

Добродетель такую поныне забыть не могу!

И по той лишь причине, что служба меня занесла

В те края, где граница проходит по морю,

Я, боясь быть назойливо‑грубым, Вам свои пожеланья не смел излагать

И досаду в душе подавлял, беспричинно вздыхая…

К счастью, ныне узнал, что в иные места призывает Вас долг, –

Значит, сбудется скоро надежда всей жизни моей!

А пока, вторя ласточкам, Вас поздравляю с обителью новой![2]

И хочу, оказавшись вблизи,

Получать наставленья от Вас, умудренного жизнью,

Ибо даже соседство шатра боевого вселяет отраду[3] и радует душу!

И хотя между нами бездонный лежит океан,

Все еще уповаю на то, что в жару

Удостоюсь от Вас я принять благодатную тень…[4]

 

Полагаю, что Вы на меня не обрушите холод презренья

И со мною, чужим человеком, решитесь сродниться…

Отрок мой, удостоенный Вашего доброго взгляда,

С неизменной надеждой взирает

На чистый и благоуханный цветок…

Если Вы не забыли былой уговор,

Присылайте того человека, кто может свершить сватовство.

Пусть невесте весьма продолжительный путь предстоит,

Надо, как говорится, «реку перейти»…

Встретить ста экипажами не обещаю, конечно,

Но сумею достойный найти для нее паланкин.

Настоящим письмом выражаю почтенье и счастья желаю

И прошу снисхожденья, если что‑то не так написал.

…Жду ответного слова с застывшею кистью в руке…

С нижайшим поклоном Ваш младший брат Чжоу Чун».

 

Прочитав письмо, Цзя Чжэн предался размышлениям.

---

[1] …согласились мы следовать старой традиции Чэнов и Чжу… – В стихотворении сунского поэта Су Ши «Деревня Чжу и Чэнов» – «Чжучэнцунь» – есть строки:

 

Деревня есть в уезде Гуфэнсянь…

О ней давно разносится молва.

Деревню называют Чжучэнцунь –

Весомый смысл в таком названье есть:

Семейство Чжу с семейством Чэн роднит

Исконная традиция родства,

И женихи фамилии одной

Находят из другой своих невест!

 

Здесь речь идет о давнем решении Цзя Чжэна выдать Таньчунь замуж за сына Чжоу Чуна.

 

[2] …вторя ласточкам, Вас поздравляю с обителью новой! – Образ заимствован из главы «Поучения» («Шолинчуань») классического повествования «Хуайнаньцзы». Так нижестоящие чиновники поздравляли вышестоящих с повышением по службе. В «Хуайнаньцзы» сказано: «Дворец воздвигнут, и ласточки наперебой вас поздравляют!»

 

[3] …даже соседство шатра боевого вселяет отраду… – Чжоу Чун принадлежал к военной знати, поэтому ему импонировала эта фраза из «Жизнеописания Сыма Гуана» («История династии Сун»).

 

[4] …между нами бездонный лежит океан… Удостоюсь от Вас я принять благодатную тень… – Церемонные, самоуничижительные фразы, подчеркивающие сознание пишущим превосходства своего адресата.