— Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнес он, склонившись к Гарри, и лицо его

побагровело. — Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно,

ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!

— Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово…

Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил.

Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные

вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем.

Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из

парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она

обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она

выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми

насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в

школе, где над ним и так издевались из- за мешковатой одежды и заклеенных скотчем

очков.

Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и

выглядит он точно так же, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За

это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей,

что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.

В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли —

ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем

больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он

становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж

никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри

избежал наказания.

Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на

крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за

Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой- то момент он, к собственному

удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная

руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он

лазает по крыше школы.

Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через

мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча

запер его в кладовке и ушел. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки,

его подхватил порыв ветра — потому так все и получилось.

Но сегодня все должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что

находится в компании Дадли и Пирса, — ведь ему посчастливилось провести день не в

школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую

возможность Гарри готов был дорого заплатить.

Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще

очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров

банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его

любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом

претензий дяди Вернона стали мопеды.

— Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их

обогнал мопед.

— А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого,

произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.