Когда каникулы наконец начались, Гарри и Рон слишком весело проводили время для

того, чтобы думать о Фламеле. В спальне их осталось только двое, да и в Общей гостиной

было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому они придвигали кресла как можно

ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку

принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их

на открытом огне и с аппетитом поедая.

Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом — ведь им было о

чем поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой. Они изобретали десятки планов,

как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы

были явно неосуществимы, — об этом все равно приятно было поговорить.

Еще они играли в волшебные шахматы, которым Рон начал обучать Гарри. Это были

практически те же самые шахматы, в которые играли маглы. Разница заключалась лишь в

том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои

войска на противника. Шахматы Рона были очень старыми и потрепанными временем. Как

и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае

дедушке. Однако тот факт, что фигурки были древними, вовсе не мешал ему хорошо

играть. Рон так отлично их изучил, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы

заставить их выполнить то, что он хочет.

Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Симус Финниган, и они очень плохо его

слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком

хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку:

«Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того,

его потеря не будет иметь никакого значения».

В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но,

естественно, не рассчитывая ни на какие подарки. Однако, проснувшись наутро, он первым

делом заметил свертки и коробочки у своей кровати.

— Доброе утро, — сонно произнес Рон, когда Гарри выбрался из постели и накинул на

пижаму халат.

— И тебе того же, — автоматически ответил Гарри, уставившись на то, что лежало у

его кровати. — Ты только посмотри — это же подарки!

— А я- то думал, что это тыквы, — пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати.

Подарков около нее стояло больше, чем у Гарри.

Гарри быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую

коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри

от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы — скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из

дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы.

Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной

бумаги. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя

Вернон и тетя Петунья», — было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена

мелкая монетка. Дурсли остались верны себе — более щедрый подарок придумать было

сложно.

— Очень приятно, — прокомментировал Гарри.

Рону, однако, этот подарок понравился — он во все глаза рассматривал монету.

— Вот ведь нелепая штуковина! — наконец выдохнул он. — И это деньги? Такой

формы?

— Возьми себе. — Гарри засмеялся, увидев, как обрадовался Рон. — Интересно, кто

еще мог прислать мне подарок, кроме Дурслей и Хагрида?

— Кажется, я знаю, от кого это. — Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый

сверток. — Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок, и…

Рон вдруг густо залился красной краской.

— О- о- о, — простонал он. — Как же я раньше не подумал. Она связала тебе

фирменный свитер Уизли…

Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-

зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями.