钢铁是怎样炼成的第二部第三节（十）

 —Чего там еще? – буркнул старик, пыхнув папироской, но Окунев уже тащил его за руку.
   …Колокольчик в руке Окунева так отчаянно дребезжал, что даже заядлые говоруны поспешили прекратить разговоры.
   За спиной Токарева в пышной рамке из зеленой хвои львиная голова гениального создателя «Коммунистического манифеста». Пока Окунев открывал собрание, Токарев смотрел на стоявшего в проходе кулис Корчагина.
 —Товарищи! Прежде чем приступить к обсуждению очередных задач организации, здесь вне очереди попросил слово один товарищ, и мы с Токаревым думаем, что ему слово надо дать.
   Из зала понеслись одобряющие голоса, и Окунев выпалил:
 —Слово для приветствия предоставляется Павке Корчагину!
   Из ста человек в зале не менее восьмидесяти знали Корчагина, и когда на краю рампы появилась знакомая фигура и высокий бледный юноша заговорил, в зале его встретили радостными возгласами и бурными овациями.
 —Дорогие товарищи!
   Голос Корчагина ровный, но скрыть волнение не удалось.
 —Случилось так, друзья, что я вернулся к вам и занимаю свое место в строю. Я счастлив, что вернулся. Я здесь вижу целый ряд моих друзей. Я у Окунева читал, что у нас на Соломенке на треть стало больше новых братишек, что в мастерских и в депо зажигалочникам крышка и что с паровозного кладбища тянут мертвецов в «капитальный». Это значит, что страна наша вновь рождается и набирает силы. Есть для чего жить на свете! Ну, разве я мог в такое время умереть! – И глаза Корчагина заискрились в счастливой улыбке.
   Под крики приветствий Корчагин спустился в зал, направляясь к месту, где сидели Борхарт и Таля. Быстро пожал несколько рук. Друзья потеснились, и Корчагин сел. На его руку легла рука Тали и крепко-крепко сжала ее.
   Широко раскрыты глаза Анны, чуть вздрагивают ресницы, и в ее взгляде удивление и привет.
   Скользили дни. Их нельзя было назвать буднями. Каждый день приносил что-нибудь новое, и, распределяя утром свое время, Корчагин с огорчением отмечал, что времени в дне мало и что-то из задуманного остается недоделанным.
   Павел поселился у Окунева. Работал в мастерских помощником электромонтера.
   Павел долго спорил с Николаем, пока уговорил его согласиться на временный отход от руководящей работы.
 —У нас людей не хватает, а ты хочешь прохлаждаться в цехе. Ты мне на болезнь не показывай, я и сам после тифа месяц с палкой в райком ходил. Я ведь тебя, Павка, знаю, тут – не это. Ты мне скажи про самый корень, – наступал на него Окунев.
 —Корень, Коля, есть: хочу учиться.
   Окунев торжествующе зарычал:
 —А-а!.. Вот око что! Ты хочешь, а я, по-твоему, нет? Это, брат, эгоизм. Мы, значит, колесо будем вертеть, а ты – учиться? Нет, миленький, завтра же пойдешь в оргинстр.