静静的顿河俄语版第一部第一节（16.4）

 Оглянулась на Гришку: так же помахивая хворостинкой, будто отгоняя оводов, медленно взбирался он по спуску.

Аксинья ласкала мутным от прихлынувших слез взором его сильные ноги, уверенно попиравшие землю. Широкие Гришкины шаровары, заправленные в белые шерстяные чулки, алели лампасами. На спине его, возле лопатки, трепыхался клочок свежепорванной грязной рубахи, желтел смуглый треугольник оголенного тела. Аксинья целовала глазами этот крохотный, когда-то ей принадлежавший кусочек любимого тела; слезы падали на улыбавшиеся побледневшие губы.

Она поставила на песок ведра и, цепляя дужку зубцом коромысла, увидела на песке след, оставленный остроносым Гришкиным чириком. Воровато огляделась - никого, лишь на дальней пристани купаются ребятишки. Присела на корточки и прикрыла ладонью след, потом вскинула на плечи коромысло и, улыбаясь на себя, заспешила домой.

Над хутором, задернутое кисейной полумглой, шло солнце. Где-то под курчавым табуном белых облачков сияла глубокая, прохладная пастбищная синь, а над хутором, над раскаленными железными крышами, над безлюдьем пыльных улиц, над дворами с желтым, выжженным сухменем травы висел мертвый зной.

Аксинья, плеская из ведер воду на растрескавшуюся землю, покачиваясь, подошла к крыльцу, Степан в широкополой соломенной шляпе запрягал в косилку лошадей. Поправляя шлею на дремавшей в хомуте кобыле, глянул на Аксинью.

- Налей воды в баклагу.

Аксинья вылила в баклагу ведро, обожгла руки о железные склепанные обручи.

- Леду бы надо. Степлится вода, - оказала, глядя на мокрую от пота спину мужа.

Вытерла. Встретились глазами. И, отвечая на Гришкин немой вопрос, заплакала.

- Мочи нету... Пропала я, Гриша.

- Чего ж он?

Аксинья злобно рванула ворот кофты. На вывалившихся розоватых, девически крепких грудях вишнево-синие частые подтеки.

e='fe�sz8F� ��>С полчаса сидела, мучаясь сомненьем - придет или нет, хотела уж идти, привстала, поправляя под платком волосы, - в это время тягуче заскрипели дверцы. Шаги.

 

- Аксютка!

- Сюда иди...

- Ага, пришла.

Шелестя листьями, подошел Григорий, сел рядом. Помолчали.

- В чем это у тебя щека?

Аксинья рукавом размазала желтую пахучую пыль.

- Должно, с подсолнуха.

- Ишо вот тут, возле глаза.