Держался он с достоинством, но, видимо, как и все члены делегации, чувствовал себя не совсем уверенно. Кривошлыков встал. Девичье-звонкий и в то же время неяркий голос его поплыл над забитым людьми залом:
- "Вся власть в Области войска Донского над войсковыми частями в ведении военных операций от сего 10 января 1918 года переходит от войскового атамана к Донскому казачьему Военно-революционному комитету.
Все отряды, которые действуют против революционных войск, отзываются 15 января сего года и разоружаются, равно как и добровольческие дружины, юнкерские училища и школы прапорщиков. Все участники этих организаций, не жившие на Дону, высылаются из предела Донской области в места их жительства.
Примечание. Оружие, снаряжение и обмундирование должно быть сдано комиссару Военно-революционного комитета. Пропуск на выезд из Новочеркасска выдается комиссаром Военно-революционного комитета.
Город Новочеркасск должны занять казачьи полки по назначению Военно-революционного комитета.
Члены Войскового круга объявляются неправомочными с 15 сего января.
Вся полиция, поставленная войсковым правительством, из рудников и заводов Донской области отзывается.
Объявляется по всей Донской области, станицам и хуторам о добровольном сложении войсковым правительством своих полномочий, во избежание кровопролития, я о медленной передаче власти областному казачьему Военно-революционному комитету впредь до образования в области постоянной трудовой власти всего населения".
Едва умолк голос Кривошлыкова, Каледин громко спросил:
- Какие части вас уполномочили?
Подтелков переглянулся с Кривошлыковым, начал словно про себя считать:
- Лейб-гвардии Атаманский полк, лейб-гвардии Казачий, шестая батарея, Сорок четвертый полк, тридцать вторая батарея, четырнадцатая отдельная сотня... - перечисляя, он придавливал пальцы на левой руке; в зале зашушукались, пополз ехидный смешок, и Подтелков, нахмурясь, положил на стол рыжеволосые руки, повысил голос: - Двадцать восьмой полк, двадцать восьмая батарея, двенадцатая батарея, Двенадцатый полк...