红楼梦俄语版 第二回（二）

– Удивляюсь, как это вы, опытный чиновник, ничего не заметили! – воскликну

л с усмешкой Лэн Цзысин. – Еще древние говорили: «Сороконожка и мертвая с

тоит на ногах». Прежней роскоши в этих дворцах уже нет, но обитатели их жив

ут не так, как простые чиновники. Людей у них прибавляется, дел невпроворот

, господа и слуги по прежнему в почете, а хозяйство в запустении, расточитель

ство достигло предела, экономить никто не желает. Слава пока не померкла, но

в кармане давно уже пусто. Но и это бы еще ладно! Гораздо страшнее, что пото

мки в этой семье от поколения к поколению становятся все хуже и хуже – выро

ждаются!
– Неужели в этих высокопоставленных семьях пренебрегают воспитанием дете

й? – усомнился Цзя Юйцунь. – Не знаю, как остальные ветви рода Цзя, но семь

и Нинго и Жунго, казалось мне, в этом смысле всегда служили примером. Как

же могло такое случиться?
– Но именно об этих двух семьях и идет речь, – вздохнул Лэн Цзысин. – Сейчас

я вам все расскажу. Нинго гун  и Жунго гун – единоутробные братья. Нинго гун,

старший, имел двух сыновей. После его смерти должность перешла по наследс

тву к старшему – Цзя Дайхуа, а у того тоже было двое сыновей. Старший, Цзя Ф

у, умер не то восьми, не то десяти лет. Поэтому титул и должность отца унаслед

овал младший, Цзя Цзин. Так вот, этот Цзя Цзин стал почитателем даосов, плав

ит киноварь, прокаливает ртуть, пытается найти эликсир бессмертия, и ничто

больше его не интересует в мире. Счастье еще, что в бытность его молодым у н

его родился сын – Цзя Чжэнь, и Цзя Цзин, которым владела единственная мечт

а – стать бессмертным, передал ему свою должность, а сам свел знакомство с д

аосами и все время проводит с ними за пределами города. У Цзя Чжэня тоже е

сть сын – Цзя Жун, в нынешнем году ему минуло шестнадцать лет. Цзя Цзин де

лами не интересуется, а Цзя Чжэню заниматься ими недосуг – на уме у него од

ни развлечения. Он перевернул вверх дном весь дворец Нинго, и никто не сме

ет его одернуть. А теперь послушайте о дворце Жунго: именно здесь и случилас

ь странная история, о которой я только что упомянул. После смерти Жунго гуна

должность его по наследству перешла к старшему сыну Цзя Дайшаню, который

в свое время женился на девушке из знатного цзиньлинского рода Шихоу. Она р

одила ему двух сыновей, старшего – Цзя Шэ и младшего – Цзя Чжэна. Цзя Дайш

аня давно нет в живых, и жена его вдовствует. Должность унаследовал старши

й сын Цзя Шэ, человек весьма заурядный, к тому же равнодушный к хозяйствен

ным делам. Лишь один из сыновей Цзя Дайшаня – Цзя Чжэн – с детства отлича

лся честностью и прямотой, любил науки, и отец, не чаявший в нем души, мечт

ал, чтобы он сдал государственные экзамены и получил должность. Перед смер

тью Цзя Дайшань написал прошение императору, и государь, всегда милостиво

относившийся к своему преданному слуге, повелел ему передать титул и должн

ость старшему сыну, а младшего немедленно представить ему. Так Цзя Чжэн по

лучил должность лана . Его жена – урожденная Ван – родила ему сына Цзя Чжу

, который четырнадцати лет поступил в школу и вскоре женился. У него родил

ся мальчик, а сам он заболел и умер, не дожив и до двадцати лет. Спустя некот

орое время госпожа Ван родила дочь, – ребенок появился на свет в первый ден

ь Нового года, весьма примечательно. А еще лет через десять у нее родился сы

н. И представьте, появился на свет с яшмой во рту. Яшма эта излучала радужно

е сияние, а на поверхности виднелись следы иероглифов. Ну, скажите, разве эт

о не удивительно?
– Просто непостижимо, – улыбнулся Цзя Юйцунь. – У этого мальчика, я полага

ю, необыкновенная судьба.
– Так все говорят, – отвечал Лэн Цзысин, – и потому бабушка холит его и лелее

т. Когда мальчику исполнился год, господин Цзя Чжэн решил узнать, каковы на

клонности у ребенка, и разложил перед ним множество всяких предметов. Про

тив ожиданий мальчик схватил белила, румяна, шпильки и кольца и принялся

ими играть. Господин Чжэн был разочарован: значит, сын будет увлекаться вин

ом и женщинами. С тех пор отец его невзлюбил. Только бабушка без ума от вну

ка. Сейчас мальчику десять лет, он избалован, однако умен и развит не по года

м – едва ли найдется один такой на сотню его сверстников. И рассуждения у не

го необычные. «Женщины, – говорит он, – созданы из воды, мужчины – из гря

зи. При виде женщин я испытываю блаженство и радость, а при виде мужчин

– тошноту, такое они распространяют зловоние». Право, забавно! Наверняка вы

растет отчаянным повесой!
– Вряд ли, – возразил Цзя Юйцунь, и лицо его приняло суровое выражение. –

Жаль, что вы не знаете историю появления на свет этого мальчика! Видимо, го

сподин Цзя Чжэн в одном из своих прежних воплощений был незаслуженно п

ричислен к распутникам. Но понять это может лишь тот, кто прочел много кни

г и не щадил сил своих, стремясь постичь сущность вещей, познать истину и с

мысл жизни.
Цзя Юйцунь говорил так серьезно, что Лэн Цзысин весь обратился в слух и по

просил разъяснить ему сказанное.
– Рожденные Небом и Землей люди, – начал Цзя Юйцунь, – мало чем отличаю

тся друг от друга, за исключением, разумеется, тех, кто прославился великой гу

манностью или страшными злодеяниями. Люди гуманные рождаются по воле

доброй судьбы, чтобы установить в мире порядок. Злодеи – по велению рока, ч

тобы принести миру бедствия. Яо , Шунь, Юй, Чэн Тан, Вэнь ван, У ван, Чжоу

гун, Шао гун, Кун цзы, Мэн цзы , Дун Чжуншу, Хань Юй, Чжоу Дуньи, Чэн Хао,

Чжу Си, Чжан Цзай – родились по воле доброй судьбы; Чи ю, Гунгун, Цзе ван,

Чжоу ван, Цинь Шихуан, Ван Ман, Цао Цао, Хуань Вэнь, Ань Лушань, Цинь Гу

й – по велению рока. Люди гуманные устанавливали в Поднебесной порядок, з

лодеи сеяли смуту. Людям гуманным свойственны чистота и разум – проявлен

ие доброго начала Вселенной. Злодеям – жестокость и коварство – проявление

злого начала Вселенной. Ныне, во времена великого счастья и благоденствия,

покоя и мира, дух Чистоты и Разума витает повсюду – и в императорском двор

це, и в отдаленных уголках страны. Он превращается то в сладкую росу, то в ла

сковый ветерок, распространяясь по всему миру. Яркое солнце загнало дух Зла

и Коварства в глубокие рвы и расселины скал. А ветер и облака не дают ему вы

рваться на свободу, даже струйке его, тонкой, как шелковинка. Чистота и Разум

стоят на пути у Зла и Коварства, Зло и Коварство стремятся всячески навредит

ь Чистоте и Разуму. Чистота и Разум, Коварство и Зло – между ними извечная б

орьба, в которой они не могут уничтожить друг друга, как Ветер и Вода, Гром и

Молния. Если струйка зла, вырвавшись на свободу, поселится в каком нибудь ч

еловеке во время его рождения, не станет он ни добродетельным, ни злодеем.

Но ум и способности возьмут верх над лживостью и коварством. Рожденный в

знатной и богатой семье, он скорее всего вырастет распутником; в семье образо

ванной, но обедневшей – пойдет в отшельники и со временем прославится. Да

же в самой несчастной, нищей семье он добьется известности, став актером ил

и гетерой, но никогда не опустится до того, чтобы наняться рассыльным или сл

угой и угождать какому нибудь пошлому тупице. С древних времен сохранилос

ь много тому примеров: Сюй Ю , Тао Цянь, Юань Цзи, Цзи Кан, Лю Лин, Ван

Даньчжи и Се Ань, Гу Хутоу, чэньский Хоучжу, танский Мин хуан, сунский Хуэ

й цзун, Лю Тинчжи, Вэнь Фэйцин, Ми Наньгун, Ши Маньцин, Лю Цицин, Ци

нь Шаою, а также Ни Юньлинь, Тан Боху, Чжу Чжишань, Ли Гуанянь, Хуан Фан

ьчо, Цзин Синьмо, Чжо Вэньцзюнь, Хун Фу, Сюэ Тао, Цуй Ин, Чао Юнь. Все он

и уроженцы разных мест, но закон жизни для всех один.
– Вы хотите сказать, что удача делает князем, а неудача – разбойником? – спрос

ил Лэн Цзысин.
– Совершенно верно, – отвечал Цзя Юйцунь. – Вы ведь не знаете, что после то

го, как меня уволили от должности, целых два года я странствовал по разным

провинциям и каких только детей не видел! Но в общем все они делятся на две

категории, я вам о них говорил. К одной из них и относится мальчик, рожденн

ый с яшмой во рту. Кстати, знаком ли вам господин Чжэнь из Цзиньлиня, нача

льник провинциальной палаты Благотворительности?
– Еще бы! – воскликнул Лэн Цзысин. – Ведь семья Чжэнь состоит в близком ро

дстве с семьей Цзя и тесно с нею связана. Мне и то не раз приходилось иметь с

ними дело.