红楼梦第十七回（一）

В саду Роскошных зрелищ таланты состязаются в сочинении парных надписей;
во дворце Жунго идут приготовления к Празднику фонарей

И вот наступила кончина Цинь Чжуна. Баоюй плакал навзрыд. Насилу удалось

слугам его успокоить немного, но, возвращаясь во дворец Жунго, он все время

ронял слезы.
Матушка Цзя пожертвовала на похороны несколько десятков лянов серебра и п

ослала в знак соболезнования подарки семье умершего. Баоюй совершил жертв

оприношение.
На седьмой день после смерти Цинь Чжун был похоронен, и на этом наш расск

аз о нем кончается. Баоюй еще долго грустил, но постепенно и он утешился.
Как то к Цзя Чжэну явились ведавшие работами в саду и сказали:
– Почти все работы закончены. Старший господин Цзя Шэ все осмотрел. Соиз

вольте и вы проверить. Если что не так, переделаем. Тогда останется лишь разв

есить горизонтальные надписи над дверьми и воротами да придумать парные

надписи.
Цзя Чжэн подумал и произнес:
– Придумать надписи, пожалуй, самое трудное. Лучше бы это сделала сама вин

овница торжества, гуйфэй, но ведь она не видела сада! А без надписей прекрас

ные виды, беседки и террасы, великолепные цветы, ивы, горки и ручьи не про

изведут на нее желанного впечатления.
Находившиеся тут же друзья и приживальщики из числа знатных молодых люд

ей поддержали Цзя Чжэна:
– Это верно, уважаемый господин! Но позвольте дать вам совет. Можно сделат

ь наброски горизонтальных надписей из двух, трех или четырех слов и состави

ть вертикальные парные фразы, написать их на шелке и развесить так, чтобы и

знутри они освещались фонарем. Когда же пожалует ваша дочь, гуйфэй, вы поп

росите ее выбрать самые лучшие.
– Пожалуй, вы правы, согласился Цзя Чжэн. – Давайте пройдемся и посмотрим

. Постараемся придумать надписи. Получится – хорошо. Не получится – пригла

сим Цзя Юйцуня, пусть он придумает.
– Цзя Юйцуня? – воскликнули все в один голос. – Да вы не хуже его придумает

е.
– Поймите, – возразил Цзя Чжэн. – Мне и в детстве не удавались стихи о цвета

х, птицах, горах и реках, а сейчас, когда я обременен делами, и подавно. В этом

деле я совершенный профан, и мои грубые надписи только испортят красоту са

да и беседок.
– Все это неважно, – не сдавались те. – Можно в конце концов обсудить кажду

ю надпись и удачные – использовать.
– Пожалуй, – согласился Цзя Чжэн. – Кстати, погода великолепная, и я рад воз

можности немного погулять.
С этими словами он направился к выходу, а за ним остальные. Цзя Чжэнь посп

ешил вперед предупредить слуг.
Баоюй никак не мог забыть Цинь Чжуна, очень тосковал, и матушка Цзя приказ

ала водить его каждый день в сад гулять. И вот, гуляя по саду, Баоюй вдруг увид

ел направлявшегося к нему Цзя Чжэня.
– Ты все еще здесь? – вскричал тот. – Скорее уходи, сюда идет отец.
Баоюя как ветром сдуло, следом за ним бросились и служанки. Но только он св

ернул за угол, как увидал отца с целой свитой друзей. Скрыться было некуда, и

Баоюй отошел в сторонку.
Отцу Баоюя, Цзя Чжэну, не раз приходилось слышать от Цзя Дайжу о незаурядн

ых способностях сына в составлении парных надписей, вот только учиться он

не любил и ему необходим был хороший наставник. Желая испытать Баоюя, Цз

я Чжэн приказал ему следовать за ним, и Баоюю ничего не оставалось, как под

чиниться.
Приблизившись к саду, все увидели Цзя Чжэня, а с ним целую толпу слуг и над

смотрщиков, которые стояли по обе стороны ворот.
– Прикажи закрыть ворота, – обратился отец Баоюя к Цзя Чжэню, – я сначала п

огляжу на них, а уж потом войдем в сад.
Цзя Чжэнь сделал знак людям закрыть ворота, и Цзя Чжэн принялся их внимат

ельно осматривать.
Главные ворота состояли из пяти пролетов, наверху – крытая выпуклой черепи

цей крыша с коньком, по форме напоминавшим рыбу; решетки и створки украш

ены модной в те времена тонкой резьбой в виде разнообразных цветов, ворота

одноцветные без красного лака и пестрой росписи. К воротам вела лестница и

з белого камня с высеченным на нем узором из тибетских лотосов. По обе стор

оны лестницы белоснежные стены, внизу с орнаментом из полосатого, словно

тигровая шкура, камня. Все красиво и необычно.
Цзя Чжэн остался доволен, велел открыть ворота и вместе с друзьями вошел в

сад. Тут глазам его представилась длинная цепь искусственных горок.
– Что за чудо! Какое великолепие! – восхищались друзья.
– Без горок было бы не так интересно. Взору открылся бы сразу весь сад, – заме

тил Цзя Чжэн.
– Верно, – отозвались гости. – Чтобы такое придумать, надо обладать поистине

богатым воображением!
Пока они шли, им то и дело попадались белые скалы причудливой формы. Одн

и походили на демонов и сказочных чудовищ, другие – на диких зверей, словно

замерших в самых разнообразных позах; между скал, поросших светло зеленым

, как бирюза, мхом или увитых лианами, то появлялась, то исчезала узенькая тр

опинка.
– Пойдемте по этой тропинке, – предложил Цзя Чжэн, – и выйдем с другой сто

роны. Тогда мы увидим все, что есть в саду.
Он положил руку на плечо Баоюя, велел Цзя Чжэню вести всех дальше, а сам н

аправился к горкам. У одной из них остановился и наверху, на склоне, увидел г

ладко отполированный камень, на него так и просилась какая нибудь надпись.
Цзя Чжэн обернулся и с улыбкой сказал:
– Господа, посмотрите внимательно и скажите, какое название дали бы вы это

му месту?
Все заговорили наперебой. Одни предлагали «Изумрудные скалы», другие – «У

зорчатые хребты», третьи – «Курильница ароматов», четвертые – «Маленький

Чжуннань»  и еще много много других.
Цзя Чжэн молчал. Тут только все разгадали его намерение и, предложив для пр

иличия еще несколько банальных названий, умолкли. Баоюй тоже понял, чего х

очет отец, и, когда тот обратился к нему, так сказал: