红楼梦第四十回（二0

 – Это, наверное, кабинет вашего внука?!

– Нет, это комната моей внучки, – с улыбкой ответила матушка Цзя, указывая на Дай

 

юй.

Старуха Лю внимательно посмотрела на Дайюй и произнесла:

– Никогда не скажешь, что здесь живет девушка! Не у каждого ученого человека ес

 

ть такой кабинет!

– Что это Баоюя не видно? – спросила матушка Цзя.

– Он на пруду, в лодке, – ответили ей.

– А кто распорядился приготовить лодку? – удивилась матушка Цзя.

– Я, – не замедлила ответить Ли Вань. – Когда мы открывали башню Роскошного зр

 

елища, я подумала, что вам вдруг захочется покататься, и велела приготовить лодки.

Матушка Цзя хотела что то сказать, но в это время на пороге появилась служанка и 

 

доложила:

– Госпожа Сюэ.

Матушка Цзя поднялась гостье навстречу, а тетушка Сюэ, улыбаясь, приветствовала 

 

ее.

– О, у вас, видно, хорошее настроение, почтенная госпожа, – промолвила она, – раз 

 

вы так рано сюда пришли!

– Я как раз только что говорила, что опоздавших будем штрафовать, – улыбнулась в 

 

ответ матушка Цзя. – А вы опоздали!

Пошутив так, матушка Цзя вдруг взглянула на окно и сказала:

– Когда то шелк на этом окне был очень красивым, а сейчас от солнца выгорел и по

 

блек! Зеленый шелк сюда не годится, он не будет оттенять бамбук, который растет во 

 

дворе, а персиков и абрикосов здесь нет. Помню, у нас был тонкий шелк разных цве

 

тов, специально для окон. Завтра же надо его найти и заменить этот выгоревший.

– Недавно я видела в кладовой, в большом ящике, несколько кусков тонкого ярко к

 

расного шелка «крылышки цикады», – сказала Фэнцзе. – И еще шелк с узорами: лет

 

учие мыши среди облаков и порхающие среди цветов бабочки. Шелк мягкий, краск

 

и яркие, живые. Я никогда такого не видела и взяла два куска на покрывала для кро

 

ватей. Великолепные получаются покрывала!

– Тьфу! – плюнула матушка Цзя, рассмеявшись. – А еще говоришь, что видела все 

 

на свете! Попробуй только еще раз похвастаться!

– Сколько бы она ни видела, с вами ей не сравниться! – улыбнулась тетушка Сюэ. – 

 

Вот вам хороший случай наставить ее, а мы охотно послушаем.

– Дорогая бабушка, наставьте же меня! – принялась просить Фэнцзе.

– Этому шелку лет больше, чем всем вам, вместе взятым! – промолвила матушка Цз

 

я. – Его часто принимают за «крылышки цикады», но настоящее его название «легка

 

я дымка»!

– Название поистине красивое, как и сам шелк, – согласилась Фэнцзе. – Я и в само

 

м деле такого никогда не видела, хотя шелков нагляделась вдоволь.

– Сколько тебе лет? – с улыбкой спросила матушка Цзя. – И сколько шелков ты вид

 

ела? А еще смеешь хвастаться! Шелк, о котором мы говорим, бывает четырех цветов

 

: цвета ясного неба после дождя, осенних листьев, зелени сосны и серебристо красн

 

ый. Сделать ли из этого шелка полог для кровати или затянуть им окно, издали он бу

 

дет похож на дымку или туман! Потому и получил такое название! А вот серебристо 

 

красный шелк называется «отблеск зари». Даже шелк, который выделывается сейча

 

с при императорском дворе, не обладает такой мягкостью и плотностью!

– Фэнцзе не виновата, что не видела такого шелка, – заметила тетушка Сюэ. – Я тож

 

е не видела, хоть и прожила больше.

Пока шел этот разговор, Фэнцзе успела послать служанку за шелком, о котором шл

 

а речь.

– Вот о нем я и говорила! – воскликнула матушка Цзя, когда служанка принесла ше

 

лк. – Прежде им только затягивали окна, а уже потом стали шить пологи и покрывал

 

а! И получилось очень хорошо! Завтра же, Фэнцзе, разыщи несколько кусков сереб

 

ристо красного шелка и вели затянуть здесь окна.

Фэнцзе кивнула. Все восторгались шелком, а старуха Лю, не преминув помянуть Бу

 

дду, сказала:

– Нам платья и то было бы жалко шить из такого шелка! А вы придумали им затягив

 

ать окна!

– А что с ним делать? – удивилась матушка Цзя. – Ведь на платья он не годится!

Не успела она договорить, как Фэнцзе приподняла полу темно красного шелкового х

 

алата и обратилась к матушке Цзя и тетушке Сюэ:

– Вот, поглядите!..

– Шелк замечательный, – похвалили матушка Цзя и тетушка Сюэ. – Но с «легкой ды

 

мкой» ни в какое сравнение не идет, хотя делают его в императорских мастерских.

– Говорят, будто шелк этот вырабатывают специально для императора! Как же он мо

 

жет быть хуже того, в который прежде одевались простые чиновники? – спросила Ф

 

энцзе.

– А ты поищи такой шелк, у нас, наверное, сохранился, – прервала ее матушка Цзя. 

 

– Если найдешь два куска, подари бабушке Лю. Может быть, есть еще и лазурный, п

 

ринеси мне – я сделаю полог для кровати. А что останется, отдадим служанкам на по

 

дкладку для безрукавок. Зачем материи зря лежать – ведь сгниет.

– Совершенно с вами согласна! – произнесла Фэнцзе и приказала служанкам унести 

 

шелк.

– Здесь тесновато, – заметила матушка Цзя, – давайте прогуляемся!

Тут в разговор вмешалась старуха Лю.

– Я слышала, – сказала она, – что знатные семьи живут в больших домах. И вот вче

 

ра мне довелось побывать в покоях почтенной госпожи: там все большое – и сундук

 

и, и шкафы, и столы, и кровати. К примеру, шкаф больше комнаты в нашем доме! Н

 

е удивительно, что во дворе стоят высокие лестницы. Сперва я не поняла, для чего о

 

ни, думала, чтобы лазить на крышу сушить белье! А потом догадалась, что без них н

 

е достать вещи из шкафа! Но эта маленькая комнатка кажется мне лучше больших! 

 

И вещи здесь все замечательные, только я не знаю, как многие из них называются. 

 

Мне даже жаль уходить отсюда!

– Я покажу вам места покрасивее! – сказала Фэнцзе старухе. – Пойдемте!

Все покинули павильон Реки Сяосян, и еще издали заметили на пруду лодку.

– Раз уж лодку пригнали, покатаемся немного, – предложила матушка Цзя и направи

 

лась к отмели Осоки, у острова Водяных каштанов.

По дороге на пруд они встретили женщин, которые несли короба, обтянутые разноцв

 

етным шелком с золотыми узорами.

– Где прикажете накрыть завтрак? – спросила Фэнцзе у госпожи Ван.

– Спроси старую госпожу, – ответила та, – где она прикажет, там пусть и накрывают.

– Неплохо бы устроиться у Таньчунь, – услышав их разговор, предложила матушка 

 

Цзя. – Ты со служанками займись завтраком, а мы пока покатаемся.

Фэнцзе вместе с Ли Вань, Таньчунь, Юаньян и Хупо кратчайшим путем направились 

 

в кабинет Осенней свежести. Женщины с коробами последовали за ними.

Столы накрыли в зале Светлой бирюзы.

– Мы насмехаемся над мужчинами, которые собирают гостей, чтобы хорошенько по

 

есть и выпить, – заметила Юаньян. – А сегодня мы принимаем важную особу.

Простодушная Ли Вань не поняла намека, однако Фэнцзе сразу догадалась, что Юан

 

ьян имеет в виду старуху Лю.

– Вот посмеемся! – улыбнулась она и стала советоваться с Юаньян, какую бы устро

 

ить шутку.

– От вас никогда ничего доброго не дождешься! проговорила Ли Вань. – Вы хоть не 

 

дети, а на уме одно баловство. Непременно расскажу старой госпоже!

– Это я придумала, – сказала Юаньян, – вторая госпожа Фэнцзе тут ни при чем.

Вскоре подошли остальные и стали садиться где вздумается. Служанки подали чай, 

 

а Фэнцзе стала раскладывать оправленные серебром палочки из черного дерева.

– Принесите сюда тот кедровый столик, – распорядилась матушка Цзя, – для бабушк

 

и Лю.

Служанки исполнили приказание. Фэнцзе подмигнула Юаньян, та отвела старуху Лю 

 

в сторонку и тихо сказала:

– Кто за столом оплошает, над тем все смеются – так у нас в доме заведено. Ты уж 

 

не обижайся!

Наконец все расселись. Тетушка Сюэ успела позавтракать дома, поэтому есть не хот

 

ела, сидела в стороне и пила чай. Баоюй, Сянъюнь, Дайюй и Баочай заняли места за 

 

одним столом с матушкой Цзя. Госпожа Ван и Инчунь с сестрами расположились за 

 

другим столиком. Старуха Лю сидела за отдельным столом рядом с матушкой Цзя.

Матушка Цзя привыкла, чтобы во время еды возле нее стояли служанки с полоскате

 

льницами, мухогонками и полотенцами. В обязанности Юаньян это не входило, поэто

 

му, когда она взяла мухогонку и встала возле матушки Цзя, остальные служанки по

 

няли, что она собирается подшутить над бабушкой Лю, и уступили ей место. Прислу

 

живая матушке Цзя, Юаньян незаметно сделала глазами знак старухе Лю. Та сразу д

 

огадалась, в чем дело, и сказала:

– Не беспокойтесь, барышня!

Палочки для еды показались старухе слишком тяжелыми, и она то и дело роняла их. 

 

Это Фэнцзе и Юаньян нарочно положили бабушке Лю старые четырехгранные оправ

 

ленные золотом палочки из слоновой кости, которыми давно уже никто не пользова

 

лся.

– Да это не палочки, а дубины! – вскричала старуха. – Тяжелее деревенских лопат! 

 

Разве с ними управишься!

Все рассмеялись. В это время одна из служанок открыла короб и вынула из него два 

 

блюда с закусками. Ли Вань поставила одно блюдо перед матушкой Цзя, а второе бл

 

юдо, с голубиными яйцами, взяла Фэнцзе и поставила перед старухой Лю.

– Ешь, пожалуйста, – сказала матушка Цзя.

– Ах, старая Лю, старая Лю! – воскликнула старуха, вставая с места. – Аппетит у теб

 

я что у быка, зараз можешь слопать целую свинью!

Она похлопала себя по щекам, вытаращила глаза и умолкла. Сначала никто не мог п

 

онять, в чем дело, а когда догадались, раздался дружный взрыв хохота.

Сянъюнь даже поперхнулась чаем, Дайюй повалилась на стол и только восклицала: «

 

Ай я»! Баоюй от хохота стал икать и прильнул к матушке Цзя, а та, едва сдерживая с

 

мех, гладила его, повторяя: «Ах, мой мальчик!» Госпожа Ван от смеха не могла про

 

изнести ни слова. Тетушка Сюэ прыснула чаем, облив Таньчунь юбку, а Таньчунь в

 

ылила полную чашку чая на Инчунь. Сичунь, вскочив с места, кричала своей тетке, 

 

заливавшейся смехом, чтобы та не толкала ее в бок. Служанки кто выбежал вон, не 

 

в силах удержаться от смеха, кто побежал за новым платьем для Инчунь. Только Фэ

 

нцзе и Юаньян как ни в чем не бывало продолжали угощать гостью.

Старуха Лю снова было взялась за палочки, но они ее не слушались.

– И куры у вас здесь умные! – говорила она. – Какие мелкие и красивые яйца несут! 

 

И этакую диковинку я могу отведать! Подумать только!

В ответ на ее слова раздался новый взрыв смеха. У матушки Цзя даже слезы наверн

 

улись на глаза, и Хупо, стоявшая позади, стала хлопать ее по спине.

– Это все негодница Фэнцзе подстроила! – произнесла наконец матушка Цзя. – Вы е

 

й не верьте!

Пока старуха Лю хвалила яйца, Фэнцзе, смеясь, поторапливала ее:

– Ешь скорее! Ведь каждое такое яйцо стоит целый лян серебра! А если остынет, буд

 

ет невкусно.

Старуха Лю хотела палочками ухватить яйцо и переворошила всю чашку, но когда н

 

аконец ей это удалось и она поднесла яйцо ко рту, оно выскользнуло и шлепнулось 

 

на пол. Она отложила палочки и наклонилась, чтобы поднять яйцо.

– Эх! – вздохнула старуха. – Потеряла целый лян серебра и даже не услышала, как о

 

но звенит!

Никто ничего не ел, все корчились от смеха.

– Кому пришло в голову подать эти палочки? – спросила наконец матушка Цзя. – Ве

 

дь гостей мы не ждали, пира не устраивали! Это все проделки Фэнцзе! Замени их се

 

йчас же!

Палочки из слоновой кости принесли, разумеется, не служанки, а Фэнцзе с Юаньян, 

 

чтобы подсунуть их старухе Лю. Но после слов матушки Цзя быстро убрали их и по

 

ложили другие – из черного дерева, оправленные серебром – как у всех остальных.

– Убрали золотые, дали серебряные! – заметила старуха Лю. – Но мне они все равно 

 

не с руки.

– Если в закусках окажется яд, – сказала Фэнцзе, – с помощью серебра это сразу ж

 

е обнаружится.

– Уж если в таких кушаньях есть яд, то те, которые едим мы, один мышьяк! – воскл

 

икнула старуха Лю. – Пусть лучше я отправлюсь, чем оставлю хоть что нибудь!

Глядя, с каким аппетитом поглощает старуха Лю все подряд, матушка Цзя приказала 

 

отдать ей все блюда со своего стола, а также распорядилась положить в чашку Бань

 

эра все самое вкусное.

После завтрака матушка Цзя, а за ней и все остальные пошли в спальню Таньчунь. Б

 

люда убрали и стол водворили на место.

Обращаясь к Фэнцзе и Ли Вань, сидящим за столом друг против друга, старуха Лю 

 

сказала:

– Мне нравится такой обычай в вашем доме! Верно говорят: «Церемонии исходят из 

 

больших домов!»

– Не обращайте внимания, – улыбаясь, произнесла Фэнцзе, – мы ведь просто шутили

 

.

– Не сердитесь на нас, бабушка, – добавила Юаньян, – во всем виновата я, простите 

 

меня!