Он подошел к столу, взял кисть и принялся писать.
– Приступаем к чтению! – объявила Ли Вань. – Кто не успел, кончайте, не то оштрафуем.
– Крестьянка из деревушки Благоухающего риса не умеет писать стихов, зато она хорошо их читает, – заметил Баоюй, – к тому же она самая справедливая из нас, поэтому давайте договоримся принимать все ее замечания.
Девушки закивали в знак согласия.
Первыми Ли Вань прочла стихи Таньчунь.
Воспеваю белую бегонию
Тяжелая, захлопнутая дверь.
Холодная трава, вечерний луч погас.
У лестницы дворца зеленым мхом
Бока покрыты в ряд стоящих ваз.
Что есть нефрит? Чистейшая душа.
Нет ничего прозрачнее нефрита.
А снег – что это?[1] Это феи лик,
У ней, растаяв, вся душа открыта.
А сердца аромат? Пылинка в пустоте.
А гордость, красота? Им сила не дана…
…Уж в третьей страже ночь. Причудливая тень.
Бегония цветет, и светит ей луна…
Не надо говорить, что может вознестись
Святая в скромном белом одеянье, –
О том она поет, как луч вечерний гас
И как потухло дня последнее сиянье.
Стихи Таньчунь всем очень понравились, и Ли Вань стала читать написанное Баочай.
Как будто за закрытыми дверями
Сокровища хранишь и аромат.
Возьму кувшин, чтобы наполнить вазу
Живительною влагой до краев.
Тень осени я со ступеней смою, –
Тебя румяна, пудра не прельстят.
Твоя душа как из росинок слита,
Ты – холодность, ты – белизна снегов…
Ты – бледность. Но таинственная бледность,
Что не бывает у других цветов.
Да, ты грустна, но грусть твоя такая,
Которая не затемнит нефрит.
Пусть Чистоту наш Белый император[2]
Приемлет в дар как лучший из даров!
…Прелестна и печальна ты, как солнце,
Что на закате грустный свет струит.
[1] Что есть нефрит?.. А снег – что это?.. – По словам философа Чжуан-цзы, облик прекрасного святого должен быть «облагорожен нефритом и снегом». Поэт Су Ши прозрачность льда сравнивал с чистотой человеческой души.
[2] Белый император – один из мифических «императоров пяти небес», усмиритель огненных стихий.