Окрасила ласково двери
Осенняя бледность и свежесть,
Встряхнулась седьмая из веток[1],
И вазу наполнила снежность.
Тай-чжэнь из бассейна выходит…
А ты – ее тень ледяная.
Душа твоя, словно у Си-цзы,
Трепещет, нефритом сияя.
Нет, ветер под утро не сдунул
Печали столикой и тяжкой,
Следы твоих слез безутешных
Дождь, видно, умножил вчерашний,
И я, опершись на перила,
Предчувствием смутным объятый,
И звуки валька различаю
И флейту в минуты заката…
– Лучше всех сочинила Таньчунь! – заявил Баоюй, когда Ли Вань кончила читать. Однако Ли Вань отдала предпочтение Баочай.
– Стихи сестры Баочай самые выразительные, – сказала она и стала торопить Дайюй.
– Разве все уже окончили? – спросила Дайюй.
– Все.
Дайюй взяла кисть, единым духом написала стихотворение и бросила на стол. Ли Вань принялась читать:
Сянцзянский полог[2] не задернут,
Проход в двери полуоткрыт,
Разбитый лед – земле убранство,
А вазу красит лишь нефрит.
Едва Ли Вань закончила, как Баоюй не выдержал и стал громко выражать свое восхищение:
– И как только она сумела так придумать!
Ли Вань продолжала:
Возьму тайком бутончик груши, –
Бегонии в ней белой – треть,
Зато в душе у дикой сливы
Возможно всю ее узреть![3]
– Сколько глубокого чувства в этих строках! – закричали все. – Замечательно!
Святыми лунных дебрей, видно,
Рукав твой белый был расшит,
Ты – дева грустная в покоях,
Что, вся в слезах, одна скорбит…
Нежна, застенчива… Кому же
Хотя бы слово скажешь вслух?
Ты к западным ветрам склонилась[4].
Уж скоро ночь. Закат потух.
– Это стихотворение самое лучшее! – в один голос заявили все.
– Если говорить об утонченности и оригинальности, не возражаю, – сказала Ли Вань, – что же касается глубины мысли, оно несомненно уступает стихотворению Царевны Душистых трав.
– Суждение вполне справедливое, – согласилась Таньчунь. – Фее реки Сяосян присуждается второе место.
[1] Встряхнулась седьмая из веток… – То есть весь куст, до самой высокой ветки, усыпан белыми цветами.
[2] Сянцзянский полог – бамбуковый полог из области Сян (в нынешней провинции Хунань), которая славилась изделиями из бамбука.
[3] Возьму тайком бутончик груши… – Здесь белая бегония сравнивается с расцветающими в разгар весны белыми цветами груши, но холодностью своею, по разумению поэта, бутон этот все же ближе к цветам мэйхуа, распускающимся еще при снеге.
[4] Ты к западным ветрам склонилась… – то есть отрешилась от земных радостей.