俄文版红楼梦第一卷第五十章1.4

 

Дайюй, тоже едва сдерживая смех, прочла:

 

Кошка к теплу

Одеяла добротного льнет.

 

Смех заразителен, и Баоцинь с трудом прочла следующую строку:

 

Снег серебрится,

Как волны на белой луне…

 

Сянъюнь ответила парной фразой:

 

Дымка лазури

Блеснула на красной стене[1].

 

Ее примеру последовала Дайюй:

 

Снег с мэйхуа

Я глотаю[2]. Какой аромат!

 

Похвалив Дайюй за удачные строки, Баочай быстро произнесла:

 

Снег и бамбук,

Опьяненный, видеть я рад![3]

 

Баоцинь продолжила:

 

Утку и селезня

Узы роднят и в мороз…[4]

 

И снова Сянъюнь:

 

А на заколке

Узор изумрудный замерз.

 

И опять Дайюй:

 

Даже в безветрие

Снег все кружит и кружит…

 

Баоцинь быстро произнесла:

 

И без дождя

Все умоет и все освежит!

 

Сянъюнь так и покатилась со смеху. Остальные сестры, забыв, что и они участники игры, с интересом следили за состязанием и смеялись.

Наконец Дайюй успокоилась и спросила Сянъюнь, толкнув ее в бок:

– И твои возможности истощились? Ну‑ка покажи, на что ты еще способна!

Сянъюнь, будто не слыша, продолжала хохотать, прижимаясь к Баочай.

– Если у тебя хватит таланта придумать еще что‑нибудь на оставшуюся рифму, я готова во всем тебе подчиняться, – сказала Баочай, отстраняя Сянъюнь.

– Да разве я сочиняла стихи! – вскричала Сянъюнь. – Я просто защищала себя!

– Пусть тогда Баочай продолжает! – засмеялись сестры.

– Да угомонитесь вы, – произнесла Таньчунь, протягивая Ли Вань записанные на листе строки. Она считала, что все возможности исчерпаны.

Тогда Ли Вэнь решила блеснуть и произнесла:

 

---

[1] И прослезился // При песне «О белых снегах».  – Согласно легенде, горный монах Юн Мэньчжоу однажды с лютней‑цином в руке отправился навестить знатного человека Мэн Чанцзюня. Мэн Чанцзюнь спросил: «А может ли господин своей игрой на цине вызвать в моей душе печаль?» – «Вы сейчас пребываете в довольстве, – ответил Юн Мэньчжоу, – и цину будет трудно растрогать вас. Однако я полагаю, что и вас кое‑что может опечалить». И он привел множество примеров в подтверждение мысли о том, что «небесный путь не всегда сулит процветание». И добавил: «Пройдут тысячи осеней, десять тысяч лет, могилы зарастут колючим бурьяном, лисы и зайцы упрячутся в норы, – лишь сын дровосека, отрок‑подпасок, будет блуждать по свету». И вопросил с грустью: «Что думаете вы об этом, знатный и богатый господин Мэн Чанцзюнь?» Услышав вопрос, Мэн Чанцзюнь зарыдал. Юн Мэньчжоу снова заиграл на цине, а Мэн Чанцзюнь продолжал рыдать. (Притча из книги ханьского автора Хуань Тая «Новые беседы. О чудодейственном цине».)

 

[2] Дымка лазури // Блеснула на красной стене…  – Красная стена – название горы в провинции Чжэцзян (север уезда Тяньтай).

 

[3] Снег с мэйхуа // Я глотаю…  – Согласно преданию («История цветов», «Хуа ши»), в Сунскую эпоху был известен «даос с железными ступнями», который любил ходить босиком по снегу, набивая рот цветами мэйхуа пополам со снегом и глотая их.

 

[4] Снег и бамбук, // Опьяненный, видеть я рад!  – Фраза заимствована из произведения сунского писателя и поэта Ван Юйчэна «Записи в Бамбуковом тереме на Желтом холме». Смысл фразы: опьяневший как будто слышит, как падает снег на ветки бамбука.