俄文版红楼梦第三卷第一百一十一章1.5

 Несколько дней кряду ходил он во дворец Жунго, но все без толку, и разочарованный поплелся в игорный дом, где незадолго до этого изрядно проигрался.

– Попробовал бы отыграться! – говорили дружки.

– С великим удовольствием, – отвечал Хэ Сань, – только денег нет!

– Так мы тебе и поверили! – ухмылялись дружки. – Зря ты, что ли, к своему папаше Чжоу Жую ходил, неужто так ничего и не выклянчил? Он‑то уж наверняка немало денег у своих хозяев вытянул, а ты все прибедняешься.

– Да замолчите вы! – закричал Хэ Сань. – Золота и серебра у господ наших хоть отбавляй, так ведь они на нем сидят! Дождутся, все грабители унесут!

– Хватит тебе врать, – возразили дружки. – Ведь все имущество у них в казну отошло!

– Ничего вы не знаете! – вскричал тут Хэ Сань. – Все, да не все! Старая госпожа оставила в своих покоях немало золота и серебра. После похорон его будут делить!

Один из игроков, метнув кости, вдруг сказал:

– Я проиграл, но отыгрываться не буду. Спать пойду! – и подтолкнул Хэ Саня: – Пойдем, дело есть!..

Хэ Сань вышел.

– Ты вот не дурак, а сидишь без денег, – сказал игрок Хэ Саню.

– Что поделаешь – такая судьба! – ответил Хэ Сань.

– Ведь сам говоришь, что во дворце Жунго денег хватает! Пошел бы да раздобыл немного на расходы.

– Братец мой! – воскликнул Хэ Сань. – Да разве выпросишь у них хоть грош?!

– А ты сам возьми! – улыбнулся приятель, и Хэ Сань уловил в его словах намек.

– Сам?

– Ну да. Не понимаешь? Я бы сумел!

– Как?

– Хочешь разбогатеть? Проведи нас во дворец! – шепнул игрок. – Мои друзья все сделают ловко, без шума. Мужчин сейчас во дворце почти нет, одни женщины. А если и остался один – не беда! Главное – не бойся!

– А кого мне бояться? – разозлился Хэ Сань. – Приемного отца? Так я и отцом его не считаю, разве что ради матери! Только ничего у нас не получится. Неприятности наживем – и все. У наших господ везде связи, в каждом ямыне. Если и возьмем что‑нибудь, сразу поднимется шум.

– Ты и не знаешь, как тебе повезло, – уговаривал игрок. – Мои друзья – с морского побережья. Если состряпаем это дельце, все вместе туда и отправимся. Соглашайся! Захочешь – возьмем с собой и твою названую мать, будете жить в свое удовольствие.

– Уж не пьян ли ты, братец? – испуганно спросил Хэ Сань. – Разве можно об этом говорить вслух?

Он отвел нового знакомца в укромное место, они обо всем договорились и разошлись.

Но об этом речь пойдет ниже.

 

Мы уже рассказывали о том, что Бао Юн в наказание был послан присматривать за садом, и из‑за похорон о нем забыли – слишком много было хлопот. Но Бао Юна это не печалило. Он делал что хотел, гулял по саду, вволю спал, не затруднял себя работой, то забавлялся ножом, то упражнялся на дубинках.

В то утро, когда состоялась церемония выноса гроба с телом покойницы, Бао Юн, как обычно, отправился бродить по саду и вдруг приметил молодую буддийскую монахиню, а рядом с ней даосскую монахиню‑старуху. Они подошли к внутренней калитке сада и постучались.

– Куда направляется почтенная настоятельница? – приблизившись к монахиням, спросил Бао Юн.

– Мы узнали, – отвечала даосская монахиня, – что нынче утром состоялась церемония выноса гроба с телом старой госпожи, а четвертая барышня Сичунь осталась присматривать за домом. Чтобы она одна не скучала, наша настоятельница и решила ее навестить.

– За всеми воротами сада присматриваю я, – заметил Бао Юн, – и попросил бы вас вернуться! Приходите, когда пожалуют господа!