РУСАЛКА

 Над озером, в глухих дубровах,

Спасался некогда монах,

Всегда в занятиях суровых,

В посте, молитве и трудах.

Уже лопаткою смиренной

Себе могилу старец рыл -

И лишь о смерти вожделенной

Святых угодников молил.

 

Однажды летом у порогу

Поникшей хижины своей

Анахорет молился богу.

Дубравы делались черней;

Туман над озером дымился,

И красный месяц в облаках

Тихонько по небу катился.

На воды стал глядеть монах.

 

Глядит, невольно страха полный;

Не может сам себя понять...

И видит: закипели волны

И присмирели вдруг опять...

И вдруг... легка, как тень ночная,

Бела, как ранний снег холмов,

Выходит женщина нагая

И молча села у брегов.

 

Глядит на старого монаха

И чешет влажные власы.

Святой монах дрожит со страха

И смотрит на ее красы.

Она манит его рукою,

Кивает быстро головой...

И вдруг - падучею звездою -

Под сонной скрылася волной.

 

Всю ночь не спал старик угрюмый

И не молился целый день -

Перед собой с невольной думой

Все видел чудной девы тень.

Дубравы вновь оделись тьмою;

Пошла по облакам луна,

И снова дева над водою

Сидит, прелестна и бледна.

 

Глядит, кивает головою,

Целует издали шутя,

Играет, плещется волною,

Хохочет, плачет, как дитя,

Зовет монаха, нежно стонет...

"Монах, монах! Ко мне, ко мне!.."

И вдруг в волнах прозрачных тонет;

И все в глубокой тишине.

 

На третий день отшельник страстный

Близ очарованных брегов

Сидел и девы ждал прекрасной,

А тень ложилась средь дубров...

Заря прогнала тьму ночную:

Монаха не нашли нигде,

И только бороду седую

Мальчишки видели в воде.