红楼梦第十七回（三）

Баоюй не задумываясь прочел:

Чай на треножнике. Не вьется
еще зеленый пар над ним.
В тени, у темного окошка
для шахмат пальцы холодны!

Цзя Чжэн опять покачал головой. Подумал и сказал:
– Никаких достоинств в этих строках я не вижу, – после чего встал и повел гост

ей к выходу, потом вдруг круто повернулся к Цзя Чжэню:
– Домики и дворы построены, столы и стулья расставлены – это хорошо, а вот

готовы ли пологи, занавески и старинные украшения?
– В последние дни нам привезли много мебели и всевозможных украшений, –

ответил Цзя Чжэнь, – и все это будет скоро расставлено и развешано. Правда, я

слышал вчера от брата Цзя Ляня, что еще не все пологи и занавески готовы, то

лько половина. Ведь их заказали после того, как началось строительство и был

и составлены планы и расчеты.
Цзя Чжэн понял, что украшениями Цзя Чжэнь не ведает, и распорядился позват

ь Цзя Ляня. Тот не замедлил явиться.
– Скажи ка мне, сколько должно быть всего пологов, занавесок, чехлов и прочи

х подобных вещей, сколько в наличии и сколько недостает?
Цзя Лянь вытащил из за голенища сапога список, пробежал глазами и доложил:
– Больших и малых пологов из шелка, вытканного драконами, из шелка, вышит

ого цветами, из кэсы  – сто двадцать штук; в наличии восемьдесят, не хватает с

орок. Занавесок малых – двести штук; в наличии все двести занавесов из красн

ой шерсти, сто – из пятнистого бамбука сянфэй , сто – из бамбука, переплетенн

ого золотым шнуром и покрытого красным лаком, сто черных бамбуковых зана

весок, двести занавесок, обшитых разноцветной бахромой; пока в наличии пол

овина каждого наименования, остальные будут готовы к концу осени, не поздн

ее. Чехлы для стульев и табуреток, скатерти, покрывала для кроватей – по тыся

че двести штук каждого изделия, – в наличии все.
Пока Цзя Лянь докладывал, все продолжали путь и неожиданно наткнулись на

зеленую горку, а когда обогнули ее, увидели покрытую рисовой соломой глиноб

итную стену, из за которой свешивались ветки абрикоса с яркими цветами. За с

теной – домики с камышовыми крышами, точь в точь как в деревне, тутовые де

ревья; вязы, кустарники, образовавшие сплошную зеленую изгородь. Рядом, на

склоне холма – колодец с журавлем, воротом и другими приспособлениями для

подъема воды; дальше – квадратики рисовых полей, огороды, цветники.
– Это место наводит на глубокие размышления, – заметил Цзя Чжэн. – Творени

е человеческих рук, оно все же радует глаз, волнует душу, вызывает тоску по де

ревне и деревенской природе. Давайте отдохнем немного!
Сказав так, Цзя Чжэн вдруг заметил возле ворот, у края дороги, камень, будто н

арочно созданный для надписи.
– Как красиво! Просто замечательно! – восклицали гости. – И хорошо, что не в

исит здесь доска с надписью, иначе не возникало бы ощущения простой дереве

нской усадьбы! А вот камень с надписью был бы здесь до того кстати, что таку

ю красоту не смог бы описать даже Фань Шиху  , автор стихотворения «Семья з

емледельца».
– Что ж, господа, думайте, какая подойдет здесь надпись, – обратился ко всем

Цзя Чжэн.
– Только что брат Баоюй сказал: «Для описания того или иного места лучше бра

ть старые изречения, чем сочинять новые; в резьбе – подражать старинным узо

рам, а не придумывать новые», – произнес кто то из гостей. – А ведь подобные

пейзажи наши предки описали во всех подробностях, и в данном случае как не

льзя лучше подойдет название: деревня Цветов абрикоса.
Цзя Чжэн с улыбкой обратился к Цзя Чжэню:
– Вот кстати напомнили мне! Здесь не хватает вывески, какие обычно бывают

над деревенскими трактирами. Завтра же надобно это сделать, но не перестара

ться, учитывая общий, довольно скромный, вид деревушки. Пожалуй, простого

бамбукового шеста на макушке дерева вполне достаточно.
Цзя Чжэнь почтительно выслушал и проговорил:
– Еще я думаю, здесь не стоит разводить никаких птиц, кроме кур, гусей и уток.
– Совершенно верно! – согласился Цзя Чжэн, а за ним и все остальные. – Дере

вня Цветов абрикоса – это, конечно, неплохо, – продолжал Цзя Чжэн, – но ведь

деревни с таким названием уже существуют, и надо бы придумать другое, тоже

со словом «абрикос».
– Вы правы! – поспешили согласиться гости. – В надписи должно быть четыре

слова, а у нас всего три. Надо придумать четвертое!
Тут Баоюй не вытерпел и, не спросив дозволения отца, сказал:
– В старинных стихах говорится: «Высится флаг в цветах абрикоса». Надо «выс

ится» заменить на «виднеется», опустить слово «цветы», и получится прекрасн

ая надпись: «Виднеется флаг среди абрикосов».
– Совершенно верно, «виднеется», – подхватили гости. – К тому же в этом наз

вании подразумевается деревня Цветов абрикоса.
– Но «абрикосовые цветы» – это все же банально, – усмехнулся Баоюй. – Однак

о танский поэт сказал: «Ворота из прутьев у самой воды, и рис ароматный цвет

ет». Почему бы не назвать это место деревушкой Благоухающего риса?
– Прекрасно! – придя в восторг, захлопали в ладоши гости.
– Скотина! – обрушился отец на Баоюя. – Можно подумать, что ты изучил твор

ения всех древних мудрецов! Знаешь наизусть древние стихи и бахвалишься пе

ред уважаемыми господами! Да как ты смеешь! Я решил пошутить, чтобы испы

тать тебя, а ты принял это всерьез?
Цзя Чжэн круто повернулся и прошел в домик. За ним последовали остальные.

Домик выглядел очень скромно, окна изнутри были заклеены бумагой, вдоль ст

ен стояли деревянные скамьи. Ничто не напоминало о богатстве.
Оглядевшись, Цзя Чжэн остался доволен и вдруг в упор посмотрел на Баоюя:
– Нравится тебе здесь?
В этом вопросе гости почуяли подвох и стали подталкивать Баоюя: подумай, м

ол, прежде чем отвечать. Но Баоюй смело ответил:
– Это место нравится мне не меньше, чем «Торжественное явление феникса».
– Ну и тупица же ты! – возмутился Цзя Чжэн. – Тебе бы только богатство да рос

кошь, разве ты способен понять утонченную простоту?! А все потому, что книг

не читаешь!
– Отец, ваши слова вполне справедливы, но известно ли вам, в каком значени

и древние употребляли слово «простота»?
Дерзость Баоюя всех привела в замешательство, но, услышав о простоте, они т

ут же нашлись:
– При чем здесь простота, второй господин? Вы ведь прекрасно понимаете, чт

о простота – это творение природы, а не человека.
– В том то и дело! – воскликнул Баоюй. – А эта деревушка создана руками чело

века! Она стоит не на окраине города, да и других деревень поблизости нет. Го

ры здесь не имеют отрогов, ручьи – источников. Не прячутся в зелени ни башн

я, ни храм, нет моста, по которому обычно едут в город поселяне. В общем, осо

бого впечатления деревушка не производит. Разве может это место сравниться

с теми, где мы только что были, где все созвучно природе? Правда, бамбук там

растет не сам, а посажен, источники подведены, и все же это не нарушает гарм

онии! Еще древние говорили: «Рисуя горы, стремись к простоте, изображая пей

заж, стремись к правдивости, иначе не достигнешь совершенства…»
Не успел он договорить, как Цзя Чжэн закричал:
– Вон отсюда!
Баоюй направился было к выходу, но отец снова крикнул:
– Вернись! Будешь сочинять парную надпись! Но смотри, скажешь глупость, на

даю оплеух!
Баоюй, дрожа от страха, произнес:

Все пышней разрастается зелень
в тех местах, где купанье и стирка.
Аромат облаками окутал
собирающих с грядок салат.

Цзя Чжэн сокрушенно покачал головой:
– Плохо! Очень плохо!
Покинув домик, гости пошли дальше. Они огибали горки, любовались цветник

ами, разглядывали камни. Миновали арку из увитых чайными розами решеток,

обошли садик, усаженный гортензиями, и очутились во дворе, где росли красн

ые розы, миновали стоявшие в ряд бананы и продолжали идти, пробираясь ме

жду деревьями. Вдруг донеслось журчание ручейка, он вытекал из каменного г

рота, образуя небольшое озерко, где плавали лепестки цветов. Над входом в гро

т свисали ползучие растения.
– Что за прелесть! – вскричали гости.
– А для этого места какое вы предложили бы название, господа? – спросил Цзя

Чжэн.
– Здесь и придумывать нечего, «Улинский источник», – ответили все в один го

лос.
– Название избитое, да и по существу не подходит, – возразил Цзя Чжэн.
– Ну, а если «Убежище жителей Циньского царства»?
– Это выражение здесь вообще ни при чем, – не вытерпел Баоюй. – Оно означ

ает: «скрываться от смуты». Лучше уж «Отмель осоки и заводь цветов».
– Глупости! – резко оборвал сына отец и обратился к Цзя Чжэню: – А лодки зде

сь есть? – Ему захотелось побывать в гроте.
– Должны быть четыре лодки для сбора лотосов, – ответил Цзя Чжэнь. – И одн

а с помостом, для прогулок, но они еще не готовы.
– Жаль, что не удастся побывать в гроте! – произнес Цзя Чжэн.
– Туда можно пройти через горку, по узкой извилистой тропинке, – сказал Цзя

Чжэнь и стал подниматься наверх, остальные – за ним, хватаясь за кусты и лиа

ны. Когда добрались до вершины и глянули вниз, на озерко, воды не увидели –

поверхность была сплошь усеяна лепестками, ручеек же, бежавший между камн

ей, казался прозрачным и чистым. На берегу озерка, над самой водой, склонил

ись плакучие ивы, росли абрикосы и персики, всюду царили чистота и порядок

. Между ивами виднелся деревянный арочный мостик с красными перилами, о

т мостика в разные стороны разбегались тропинки, чуть поодаль стоял чистень

кий домик под черепичной крышей, обнесенный кирпичной стеной, утопавше

й в цветах. Отроги главной горки доходили до самой стены и проникали во дв

ор.