俄文版红楼梦第三卷第一百一十七章1.7

 – Не у нас, и ладно, – отвечали гости. – Нечего было задерживаться!

– Хоть и не у нас, но некоторое отношение к нам имеет, – возразили оба. – Знаете, о ком речь? О почтенном господине Цзя Юйцуне. Говорят, ему надели кангу и собираются везти на допрос в судебную палату! А ведь он состоит в родственных отношениях с нашими господами! Вот мы и решили дождаться, когда его повезут, надеялись разузнать, не грозят ли нашим господам новые неприятности.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Цзя Юнь. – Ладно, садитесь, потом все расскажете!

Молодые люди стали отнекиваться, но затем все же выпили и продолжали рассказывать:

– Господин Цзя Юйцунь – человек способный, умеет находить покровителей и благодаря им получил высокую должность. Однако он жаден до денег и несколько раз попадался на вымогательстве. В обвинении говорится, что он обирал подчиненных – брал взаймы и не возвращал. А государь наш, – пусть здравствует он десять тысяч лет, – самый мудрый и просвещенный, самый гуманный и добрый из всех правителей, не щадит алчных, тех, кто грабит народ или, пользуясь властью, обманывает людей. Как только ему донесли на Цзя Юйцуня, он немедля издал указ об его аресте. И если обвинение подтвердится, Цзя Юйцуню несдобровать! Если же донос окажется ложным, плохо придется тому, кто оклеветал Цзя Юйцуня. В обоих случаях появится вакансия и кому‑то посчастливится стать чиновником.

– Твой старший брат и так счастлив! – сказали дружки сыну Лай Да. – Разве плохо быть начальником уезда?

– Так‑то оно так, – отвечал сын Лай Да, – но если он будет поступать подобно Цзя Юйцуню, долго не продержится!

– Неужто и у него руки загребущие? – удивились все.

Юноша кивнул и осушил кубок.

– Больше ничего не удалось разузнать?

– Об этом ничего. Еще говорят, будто поймали разбойников, орудовавших на морском побережье, и доставили на допрос в судебный ямынь. И схватили злодеев, которые похищали людей. Они прятались здесь же, в городе. Это благодаря старанию господ, которые служат при дворе государя.

– Значит, те, что были в городе, пойманы! – воскликнули все в один голос. – А ограбивших наш дом не нашли?

– Об этом мы ничего не знаем, – отвечали молодые люди. – Слышали, правда, будто один из разбойников похитил какую‑то женщину и увез на морское побережье, но женщина не покорилась ему, и он ее убил. После чего вместе с сообщниками хотел бежать через заставу, но все они были схвачены и казнены.

– Уж не Мяоюй ли это, которую похитили из кумирни Бирюзовой решетки? – сказал кто‑то.

– Ну конечно это она! – вскричал Цзя Хуань. – Эту Мяоюй я больше всех ненавидел! Вечно ходила с кислой рожей. Зато стоило ей увидеть Баоюя, как она расплывалась в улыбке. А на меня и смотреть не хотела! Вот было бы хорошо, если б это оказалась она!

– А может, и не она, – сказал кто‑то. – Разве мало похищают людей?

– А по‑моему, Цзя Хуань прав! – вмешался Цзя Юнь. – Недавно мне рассказывали, что одной монашке из кумирни приснилось, будто Мяоюй убита.

– Мало ли что приснится! – засмеялись все. – Выдумки это!

– Выдумки или не выдумки – нас не касается! – вскричал дядюшка Син. – Давайте поедим, а ночью будем играть!

Игра продолжалась до четвертой стражи, пока за дверью не послышался голос слуги:

– Четвертая барышня Сичунь повздорила с женой своего брата и остригла волосы. Она просит госпожу Син и госпожу Ван отпустить ее в монастырь, иначе грозится покончить с собой. Госпожи Син и Ван не знают, что делать, и просят на совет господ Цзя Цяна и Цзя Юня.

Цзя Юнь давно слышал, что Сичунь собирается в монастырь, и был уверен, что отговорить ее невозможно. Поэтому сказал Цзя Цяну:

– Мы ничем не можем помочь госпожам, а тем более что‑либо решить. Поговорим для виду с четвертой барышней. Не послушает нас – дело ее! Напишем письмо Цзя Ляню, чтобы не оказаться потом виноватыми.

Решив так, они направились к госпожам Син и Ван и принялись уговаривать Сичунь отказаться от своего намерения. Сичунь твердила свое, а потом попросила, если ее не отпустят, отвести ей пустую комнату, где она могла бы читать сутры и молиться Будде.

Тогда госпожа Ю, опасаясь, как бы девушка не покончила с собой, сказала:

– Если отпустить ее, люди подумают, будто мы вынудили барышню уйти в монастырь! Пусть лучше останется дома, я буду за ней присматривать! А брат Цзя Цян сообщит обо всем в письме Цзя Ляню и Цзя Чжэню.

Если хотите знать, что сказали на это госпожи Син и Ван, прочтите следующую главу.