红楼梦第十八回（二）

Между тем Юаньчунь, увидев надпись из четырех слов, с улыбкой заметила:
– «Заводь цветов» – хорошо, к чему еще «отмель осоки»?
Сопровождавший ее евнух тотчас сошел на берег и помчался к Цзя Чжэну. Цзя

Чжэн распорядился немедленно заменить надпись.
Вскоре лодка пристала к берегу, и Юаньчунь пересела в паланкин. Впереди она

увидела очертания великолепного дворца и высоких палат. На каменной арке п

еред входом было написано: «Обитель бессмертных небожителей». Юаньчунь т

ут же велела заменить надпись на «Уединенный павильон свидания с родным

и», а сама направилась к павильону. Взору ее предстал просторный, освещенн

ый факелами и усыпанный благовонными травами двор, увешанные фонарика

ми деревья, золоченые окна и яшмовые пороги. Невозможно описать всю прел

есть бамбуковых занавесок с вплетенными в них тонкими, как усы креветок, ни

тями, красоту разостланных повсюду ковров из меха выдры, ширм из фазаньих

хвостов, а также пьянящих ароматов, струившихся из курильниц!
Поистине:

Нефритовый дом с золотыми дверями –
небесных святых чертоги;
Хоромы Корицы, дворец Орхидеи –
покои прелестной феи!

– А почему здесь нет надписи? – спросила Юаньчунь.
Сопровождавший ее евнух опустился на колени и почтительно произнес:
– Это ваши покои, государыня, и никто не посмел дать им название.
Юаньчунь молча кивнула.
Евнух, ведающий церемониями, попросил ее сесть на возвышение и принять п

оздравления родных. Внизу у ступеней заиграла музыка. Второй евнух подвел к

крыльцу Цзя Шэ и Цзя Чжэна, чтобы они поклонились гуйфэй, но та через сво

ю служанку передала, что освобождает их от поклонов.
Цзя Шэ вместе с остальными мужчинами вышел.
Затем евнух подвел к крыльцу матушку Цзя и еще нескольких женщин. Служанк

а опять объявила:
– Церемония отменяется.
Теперь женщины удалились.
Затем трижды был подан чай, после чего Юаньчунь спустилась с возвышения.

Музыка прекратилась.
В боковой комнате Юаньчунь переоделась и в коляске отправилась навещать ро

дных. Войдя в покои матушки Цзя, она хотела совершить церемонии, положенн

ые при встрече с родителями, но матушка Цзя и все, кто находился в ее покоях,

сами опустились перед Юаньчунь на колени. На глаза Юаньчунь навернулись с

лезы. Одной рукой она обняла матушку Цзя, другой – свою мать госпожу Ван. В

се трое молчали, лишь всхлипывали, хотя много накопилось такого, что им не т

ерпелось поведать друг другу.
Остальные женщины стояли рядом и тоже плакали.
Но вот Юаньчунь заставила себя улыбнуться и промолвила:
– С тех пор как вы меня проводили, впервые представилась возможность встр

етиться, а вы, вместо того чтобы радоваться, плачете. Ведь я скоро уеду, и неиз

вестно, удастся ли еще когда нибудь свидеться!
Слезы мешали ей говорить. Госпожа Син принялась ее утешать.
А матушка Цзя усадила Юаньчунь и всех ей по очереди представила. После это

го Юаньчунь отправилась в зал и приняла поздравления управляющих дворца

ми Нинго и Жунго, их жен и прочих служанок.
– Как много у нас родных! – со вздохом произнесла Юаньчунь после церемони

и. – Жаль только, что невозможно повидаться с каждым в отдельности!
– Члены семей Сюэ и Ван, а также Баочай и Дайюй ждут ваших повелений, – о

братилась к ней госпожа Ван. – Они доводятся нам дальними родственниками,

и мы не осмелились их пригласить.
Юаньчунь распорядилась позвать родственников. Первой явилась тетушка Сюэ

. Юаньчунь сделала ей знак не утруждать себя церемониями, как, впрочем, и ос

тальным, кто пришел вслед за тетушкой, и просила всех держать себя неприну

жденно. Вошла служанка Баоцинь, которую Юаньчунь взяла с собой из дому во

дворец, и поклонилась матушке Цзя. Матушка поспешно подняла ее, приказала

отвести в отдельные покои и угостить на славу. Евнухи, ведавшие церемониям

и, наложницы государя, дворцовые служанки разместились во дворце Нинго и

на половине, которую занимал Цзя Шэ, а здесь остались три или четыре младш

их евнуха для разных поручений. Матушка Цзя, Юаньчунь и сестры могли пого

ворить по душам, рассказать о себе, о домашних делах, обо всем, что случилось

за время их разлуки. В это время к дверной занавеске подошел Цзя Чжэн и, не в

ходя в комнату, отвесил низкий поклон и справился о здоровье гуйфэй.
– Даже в бедной деревенской семье, где едят грубую пищу и носят простую оде

жду, – промолвила Юаньчунь, – дочь не лишена радости видеть отца. Я же бога

та, но лишена такого счастья.
Цзя Чжэн, едва сдерживая слезы, произнес в ответ:
– Разве мечтал я, живя среди кукушек и ворон, о счастье лицезреть феникса? Уд

остоившись небесной милости, вы прославили добродетели предков, – о чем е

ще можно мечтать на земле, под солнцем и луной?! Блеск вашей славы озарил

меня и мою супругу. Нынешний государь достиг великих добродетелей, достой

ных Неба и Земли, явил невиданную доселе милость, и сотри я в порошок мои

печень и мозг, все равно не смог бы его отблагодарить! Мой святой долг изо дн

я в день, с утра и до вечера доказывать государю верность свою и преданность,

усердно служить. Низко кланяясь, смиренно желаю Совершенномудрому десять

тысяч лет здравствовать на благо народа всей Поднебесной. Государыня, обо м

не и моей супруге не беспокойтесь! Молитесь о том, чтобы еще обильнее излил

ась на вас драгоценнейшая любовь государя, уважайте и почитайте его за те ми

лости, которыми он столь щедро вас осыпает, дабы не оказаться неблагодарной

.
Юаньчунь, в свою очередь, попросила отца усердно служить государю, заботит

ься о своем здоровье и не беспокоиться о ней.
– Для всех беседок, башен, террас и павильонов в саду названия сочинил Баою

й, – сообщил Цзя Чжэн. – Если какому нибудь месту, которое вам понравилось,

вы сами дадите название, я буду безмерно счастлив.
Услышав, что Баоюй умеет сочинять надписи, Юаньчунь, скрывая улыбку, пром

олвила:
– Да, он в самом деле добился больших успехов!
Когда Цзя Чжэн удалился, Юаньчунь спросила:
– А где Баоюй? Что то я его не видела.
– Мужчинам без дела не разрешается сюда входить, – ответила матушка Цзя.
Юаньчунь приказала позвать Баоюя, и один из евнухов его тотчас привел. Бао

юй совершил положенные поклоны, после чего Юаньчунь сделала ему знак пр

иблизиться, взяла за руку, привлекла к себе и стала нежно гладить по голове.
– А ты очень вырос с тех пор, как мы не виделись.
Из глаз ее полились слезы.
Но тут подошли госпожа Ю и Фэнцзе и обратились к Юаньчунь:
– К пиру все подготовлено, просим вас, государыня!