Глава 1 День рождения — хуже некуда

В доме № 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. Ранним

утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты

племянника.

— Третий раз за неделю! — проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни её

немедленно, коль не умеешь с ней управляться.

— Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Она вольная

птица. Хорошо бы выпускать её хоть на ночь.

— Я что, по-твоему, идиот? Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей?

Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы.

Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув, заявил:

— Хочу ещё бекона!

— Возьми, деточка, со сковородки. Там ещё много, — сказала тётя Петунья, и глаза её от

умиления увлажнились. — Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда

просто отвратительна!

— Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда

не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.

Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краёв

табуретки.

— Дай мне сковородку, — приказал он Гарри.

— Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри.

Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка. Дадли

ойкнул и с грохотом свалился с табуретки. Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту

ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, и на висках у него вздулись синие жилки.

— Я только хотел сказать: он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо

оправдываться Гарри.

— Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу,

прошипел дядя Вернон, — в моём доме никаких слов на букву «в». Да и как ты посмел

учить моего сына!

— Но ведь…

— Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоём

уродстве!

Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тёти Петуньи,

которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка, и тяжело вздохнул.

— Хорошо… хорошо, — кивнул он.

Дядя Вернон опустился на стул, дыша словно рассвирепевший носорог, его крохотные

глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь.

С самого начала летних каникул дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой

замедленного действия. Дело в том, что Гарри был и в самом деле необычный мальчик, не

такой, как все. Гарри Поттер был волшебником. Он приехал домой на каникулы, закончив

первый курс Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», что на волшебном языке значит

«вепрь». Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с

тем, что чувствовал, живя в этом доме, Гарри.

Он очень скучал по школе, скучал по замку, его таинственным переходам, привидениям,

по урокам и учителям (но, конечно, не по Снеггу, преподававшему волшебное

зельеварение), по общим трапезам в Большом зале. А какая у него замечательная кровать

под пологом на четырёх столбиках в круглой спальне на самом верху башни! Почту

приносят совы, а в хижине на опушке Запретного леса живёт добрый лесничий Хагрид. Но

особенно он скучал по квиддичу, любимой игре волшебников: шесть колец на высоких

шестах, четыре парящих мяча и четырнадцать игроков верхом на мётлах.