Похоже, изначально это был небольшой кирпичный свинарник, но потом к нему время

от времени пристраивали и сверху и с боков всё новые комнаты, дом подрос на несколько

этажей, но выглядел так неустойчиво, будто держался единственно силой волшебства. («Что

вполне вероятно», — подумалось Гарри.) На красной черепичной крыше торчали вразнобой

пять каминных труб. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела надпись: «Нора».

Сбоку крыльца рядом с огромной заржавленной кастрюлей красовалась груда резиновых

сапог разных цветов и размеров. По двору ходили упитанные пеструшки и что-то клевали.

Вся компания высыпала из машины.

— Не бог весть что, — скромно сказал Рон.

— Здорово! — восторженно воскликнул Гарри, вспомнив чинную Тисовую улицу.

— Теперь наверх. Все по своим кроватям. Только очень, очень тихо! — скомандовал

Фред. — Мама позовёт завтракать. Ты, Рон, побежишь вниз и радостно крикнешь: «Смотри,

мама, кто ночью объявился!» Она обрадуется, и никто не заметит, что мы брали машину.

— Ладно, — согласился Рон. — Идём, Гарри, — позвал он. — Я на ходу с…

Поперхнувшись, Рон смолк и лицо его пошло зелёными пятнами: в окнах «Норы» горел

свет, а от крыльца, разгоняя кур, к ним приближалась миссис Уизли. Это была маленькая

полная женщина с добрейшим лицом, сейчас напоминающая саблезубого тигра.

Фред охнул.

— Господи, — вырвалось у Джорджа.

Миссис Уизли подошла к ним и остановилась, уперев руки в бока и переводя взгляд с

одного виноватого лица на другое. На ней был фартук в цветочек, из кармана которого

торчала волшебная палочка.

— Ну? — грозно вопросила она.

— Доброе утро, мамочка, — произнёс Джордж, как ему показалось весёлым, довольным

голосом.

— Вы что, не понимаете, как я волновалась? — яростно прошептала миссис Уизли.

— Прости, мамуля, но мы должны… были… — Вся троица была выше матери чуть не на

голову, но смертельно боялась её гнева.

— Пустые постели! Никакой записки! Исчезла машина! Могли попасть в дорожную

аварию! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Вы ни о ком, кроме себя, не думаете!

Такого я, сколько живу, не помню! Вот погодите, придёт отец. Старшие братья никогда

ничего подобного не совершали, ни Билл, ни Чарли, ни Перси…

— …наш пай-мальчик, — закончил тираду Фред.

— НЕ ГРЕХ БЫ И ПЕРЕНЯТЬ У ПЕРСИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ! — воскликнула миссис

Уизли, тыча пальцем в грудь Фреда. — Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, отец из-за

вас может потерять работу…

Гневу её, казалось, не будет конца. И, только охрипнув, она повернулась к Гарри,

который попятился от неё в страхе.

— Милости просим, дорогой Гарри. Входи, сейчас будем завтракать, — приветливо

улыбнулась хозяйка и с этими словами поспешила обратно в дом.

Бедный Гарри бросил на Рона вопросительный взгляд, тот ободряюще кивнул, и Гарри

последовал за миссис Уизли.

Кухня была маленькая и довольно тесная. В середине стоял выскобленный деревянный

стол в окружении стульев. Гарри сел на краешек ближайшего стула и огляделся. Ему ещё не

доводилось бывать в домах волшебников.

На противоположной стене висели часы с одной стрелкой. Вместо цифр шли надписи:

«Время чая», «Время кормить кур», «Опоздание» и тому подобное. На каминной доске

стопки книг. Гарри прочитал на корешках: «Заколдуй себе сыр!», «Чары, применяемые при

выпечке», «Как в одну секунду приготовить пир. Чудодейственная магия!». За мойкой на

стене висело старенькое радио, которое вдруг заговорило. Гарри даже подумал, что

ослышался. Диктор объявил:

«Час волшебников. Начинаем выступление известной певицы, ворожеи Селестины

Уорлок».