— Ну вот, — сказал он, усевшись ему на лодыжки. — Теперь слушай:

Его глаза хоть видят слабо,

Но зеленей, чем чаодея жаба,

А волосы его чейней тоски,

Чейнее классной гьифельной доски.

О, Божество, хочу, чтоб сейдце мне отдал,

Геой, что с Тёмным Лойдом совладал!

Гарри был готов отдать всё золото «Гринготтса», лишь бы провалиться сквозь землю.

Самое лучшее теперь — посмеяться вместе со всеми. Пытаясь улыбаться, он поднялся на

ноги, которые совсем онемели под тяжестью гнома. Некоторые первокурсники рыдали от

смеха, а Перси пытался навести порядок.

— Расходитесь, расходитесь, звонок был пять минут назад, — говорил он, подталкивая к

дверям класса самых юных учеников. — К тебе это тоже относится, Малфой!

Оглянувшись, Гарри увидел, что Малфой наклонился, что- то поднял и с ухмылкой

продемонстрировал трофей своим верным спутникам Крэббу и Гойлу. Это был дневник

Реддла.

— Отдай, — тихо сказал Гарри.

— Интересно, что Поттер пишет в этом дневнике? — издевался Малфой. Он явно не

заметил дату на обложке и решил, что к нему в руки попал дневник самого Гарри.

Наступила тишина. Джинни смотрела то на дневник, то на Гарри, и вид у неё был самый

несчастный.

— Отдай, Малфой, — строго приказал Перси.

— Сначала перелистаем… — ядовито пропел Малфой, помахав дневником перед носом

у Гарри.

Перси завёл своё: «Как староста факультета…» — но Гарри уже не помнил себя.

Схватил волшебную палочку и произнёс: «Экспеллиармус!» Снегг тогда в клубе показал

дуэлянтам, как обезоружить противника, и чёрный дневник пулей вылетел из рук Малфоя.

Рон, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его.

— Гарри! — громогласно возмутился Перси. — Ты же знаешь, никакой магии в

коридорах! Мне придётся об этом доложить!

Но Гарри было всё равно — он отделался от Малфоя, и это стоило пяти баллов, которые

сейчас потерял Гриффиндор. Малфой был взбешён. Увидев Джинни, торопящуюся на урок,

он злорадно крикнул ей вслед:

— Не думаю, что Поттеру понравилось твоё послание!

Джинни, заплакав, вбежала в класс. Разъярённый Рон схватился за волшебную палочку,

но Гарри удержал его. Вряд ли Рону улыбалось отрыгивать слизняков весь урок заклинаний.

И только на уроке профессора Флитвика Гарри обнаружил одну странную особенность

дневника. Все книги были залиты красными чернилами, а дневник первозданно чист, точно

чернила его и не коснулись. Гарри хотел показать его Рону, но у того опять разладилась

волшебная палочка — из одного конца лезли какие-то фиолетовые пузыри, и Рона сейчас

больше ничего не интересовало.

… В тот вечер Гарри отправился спать раньше всех, отчасти потому, что не было

желания лишний раз выслушивать музыкальную валентинку в исполнении Фреда и

Джорджа, но главным образом потому, что ему очень хотелось проделать опыт с дневником

Реддла, хотя Рон считал, что это пустая трата времени.

Гарри сел на постель и перелистал чистые страницы — нигде не было и следа красных

чернил. Тогда он взял из прикроватного шкафчика новый пузырёк чернил, обмакнул в него

перо и посадил кляксу на первую страницу.

Секунду чернила ярко выделялись на белом листе, и тут же, будто всосавшись в бумагу,

исчезли. Гарри, не на шутку взволнованный, окунул перо ещё раз и написал: «Меня зовут

Гарри Поттер».

Слова на мгновение отчётливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец-то

что-то произошло.