Но Хагрид просто отмахнулся от него.

— Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О

моем мире. О мире твоих родителей.

— Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри.

У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.

— ДУРСЛЬ! — прогремел он.

Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что- то неразборчиво прошептал. Хагрид

отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом.

— Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил

он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди

известные. И ты… э-э… знаменитость.

— Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа… разве они были

известными людьми?

— Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за

бороду, глядя на Гарри изумленным взором.

— Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он.

Дядя Вернон внезапно обрел дар речи.

— Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам

что-либо рассказывать мальчику!

Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем

дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он

делает ударение на каждом слоге.

— Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том

письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот

глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему

так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?

— Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри.

— ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон.

Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что

последует за этими словами.

— Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал

им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?

В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и

приглушенным свистом ветра.

— Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть.

— Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая

протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше… когда

немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще

пора тебе письмо свое прочитать.

Гарри протянул руку и наконец- то, после стольких ожиданий, в ней оказался

желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное

письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале

посреди моря, и спит на полу. Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал:

ШКОЛА

ЧАРОДЕЙСТВА И

ВОЛШЕБСТВА

«ХОГВАРТС»

Директор: Альбус

Дамблдор

(Кавалер ордена

Мерлина I степени,

Великий волш., Верх.

чародей, Президент

Международной конфед.

магов)

Дорогой мистер

Поттер!

Мы рады

проинформировать Вас, что

Вам предоставлено место в

Школе чародейства и

волшебства «Хогвартс».

Пожалуйста, ознакомьтесь с

приложенным к данному

письму списком необходимых

книг и предметов.

Занятия начинаются 1

сентября. Ждем вашу сову не

позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора

Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк. Вопросы, один ярче и

жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой

задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя: