— Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его — мы все уже

надели наши, и Гарри тоже.

— Я… не… хочу, — донесся до Гарри хриплый голос Перси, которому близнецы уже

успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.

— И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, —

поучительно добавил Джордж. — Рождество — семейный праздник.

Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались

прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.

* * *

У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни

жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным

зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из

волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми,

которые производили маглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых

сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала

маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не

просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом,

выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.

За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный

волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками

профессора Флитвика.

Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги

были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок

пудинга. Все это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал

себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора

МакГонагалл. А она, к великому удивлению Гарри, смущенно порозовела и захихикала, не

замечая, что ее цилиндр сполз набок.

Когда Гарри наконец вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками,

вылетевшими из хлопушек, — среди них были упаковка никогда не лопающихся и

светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект

шахматных фигурок. А вот белые мыши куда- то исчезли, и у Гарри было неприятное

подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис.

На следующий день Гарри и Рон неплохо повеселились, устроив на улице яростную

перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя

дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные

фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона. Гарри сказал себе, что, если бы не

Перси, без устали засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь

быстрым и позорным.

После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и

рождественским пирогом Гарри и Рон почувствовали себя настолько сытыми и сонными,

что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Поэтому

они просто сидели и смотрели, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими

у него значок старосты.

Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. И все же целый день его не покидало

ощущение, что он забыл о чем-то важном. И только оказавшись в постели, он понял, что

именно его беспокоило: мантия-невидимка и тот, кто ее прислал.

Рон до отвала наелся индейкой и пирогом, а потому ничто загадочное и мистическое

его не волновало. И как только его голова коснулась подушки, он тотчас заснул. А Гарри

задумчиво вытащил из-под одеяла присланную ему мантию.