钢铁是怎样炼成的第二部第六节（六）

    На сон время отпускалось скупо. Можно было не раз до глубокой ночи видеть освещенным окно его комнаты и в нем людей, склонившихся над столом. Это шла учеба. За два года был проработай третий том «Капитала». Стала понятной тончайшая механика капиталистической эксплуатации.
   В округ, где работал Корчагин, заявился Развалихин. Его посылал губком с предложением использовать секретарем райкомола. Корчагин был в отъезде, и в его отсутствие бюро послало Развалихина в один из районов. Приехал Корчагин, узнал об этом – ничего не сказал.
   Прошел месяц, и Корчагин нагрянул к Развалихину в район. Нашел он немного фактов, но среди них уже были: пьянка, сколачивание вокруг себя подхалимов и затирание хороших ребят. Корчагин все это поставил на бюро, и, когда все высказались за вынесение Развалихину строгого выговора, Корчагин неожиданно сказал:
 —Исключить без права вступления.
   Это удивило всех, показалось слишком резким, но Корчагин повторил:
 —Исключить негодяя! Этому гимназистишке давалась возможность стать человеком, но он просто примазался. – Павел рассказал о Берездове.
 —Я категорически протестую против заявления Корчагина. Это личные счеты, мало ли кто обо мне трепаться может. Пусть Корчагин представит документы, данные, факты. Я тоже могу выдумать, что он контрабандой занимался, – значит, его исключить надо? Нет, пусть он даст документ! – кричал Развалихин.
 —Подожди, напишем и документ, – ответил ему Корчагин.
   Развалихин вышел. Через полчаса Корчагин добился резолюции: «Исключить как чуждый элемент из рядов комсомола».
   Летом один за другим уходили в отпуск друзья. У кого было здоровье похуже, прибирались к морю. Летом мечты об отдыхе охватывали всех, и Корчагин отпускал свою братву на отдых, добывал им санаторные путевки и помощь. Они уезжали бледные, измученные, но радостные. Их работа валилась на его плечи, и он вывозил се, как добрая лошадь вывозит телегу на подъем. Возвращались загорелые, жизнерадостные, полные энергии. Тогда уезжали другие. Но все лето кого-то не было, а жизнь не останавливала своего шага, и не мыслим был день отсутствия Корчагина в его комнате.
   Так проходило лето.
   Осень и зиму Павел не любил: они приносили ему много физического страдания.
   Этого лета ждал особенно нетерпеливо. Ему было мучительно тяжело даже самому признаться, что силы с каждым годом убывают. Было два выхода: или признать себя неспособным выносить трудности напряженной работы, признать себя инвалидом, или остаться на посту до тех пор, пока это окажется возможным. И он выбрал второе.