Баоюй спохватился, подумал немного и произнес:
Лент узлы как бутоны гвоздик,
Пояс‑лотос – нарядный, тугой.
– Весьма изящно! – заметили гости. – Но вслед за этими должны идти строки, где образно будет сказано о женских нарядах, иначе нарушится плавность стиха!
– Эта строка никуда не годится! – рассердился Цзя Чжэн. – Ведь уже было и «уст аромат», и изящество женщин. К чему же еще наряды? Просто не хватает у него ни способностей, ни уменья, вот и пишет все об одном, лишь бы отделаться.
– Длинная песня, если ее не расцветить, не украсить, получится убогой и скучной, – ответил Баоюй.
– Опять ты за свое! – прикрикнул Цзя Чжэн. – Хотелось бы знать, как от этой строки ты перейдешь к описанию ратных подвигов! Прибавлять строки к уже написанному все равно что приделывать змее ноги.
– В таком случае позвольте мне перейти к следующему разделу, – сказал Баоюй.
– Эх ты, талант! – усмехнулся Цзя Чжэн. – Сочинял, сочинял, а до главного так и не дошел! Еще собираешься перейти с одной строки к следующему описанию. Желать можно все что угодно, а силенки где взять?
Баоюй опустил голову, задумался и прочел:
Нет жемчужин на платье, – зато
Есть за поясом меч дорогой!..
– Годится? – спросил он.
– Вполне! – закричали гости, хлопая по столу в знак одобрения.
– Ладно! – согласился Цзя Чжэн. – Продолжай!
– Если годится, я продолжу, – сказал Баоюй. – А не годится – зачеркните ее и дозвольте мне изложить мысль другими словами.
– Опять болтаешь! – крикнул Цзя Чжэн. – Если плохо, переделывают десять, сто раз! Тебе лень потрудиться?
Баоюй подумал и произнес:
Шла всю ночь боевая игра[1].
Силы нет, но трепещут сердца.
Полотенцем утерлась она,
Пыль смахнув, а не пудру, с лица.
– Еще один раздел, – проговорил Цзя Чжэн. – Что скажешь дальше?
В ответ Баоюй произнес:
…Через год нашу землю, Шаньдун,
Наводнили разбойники вдруг,
Леопарды и тигры, они
Всполошили всю землю вокруг…
– Очень хорошо! – воскликнули все. – Замечательные образы, и вторая строка весьма оригинально поясняет первую.
[1] Шла всю ночь боевая игра. – Речь идет о своеобразных турнирах, устраиваемых хэнваном в его женском ополчении. После ночных перепалок наложницы чувствовали себя крайне усталыми.