西游记俄文版第一章第十二节1.11

 И тигры от блеска ее убегают большими прыжками,

Драконы с морских островов уплывают в смятении страшном,

Скрепляется ряса двумя золотыми замками,

Застежки и ворот украшены белою яшмой.

Имеются стихи по этому поводу, которые гласят:

Триратна – всемогуща, высока,

И путь ее буддистами любим,

 Четыре существа  и  шесть путей  –

Все учтено учением святым.

Стремление к душевной чистоте –

Вот для людей и для небес закон,

Тем мудрецам, кто суть во всем нашел,

Большой светильник разума зажжен!

И телом и душою крепким быть –

То значит – золотой приблизить век,

Но, как луна – кристальной чистоты,

Душа твоя должна быть, человек!

С тех пор как ряса соткана была,

Открыт простор для истин мудреца, –

Кто станет отрицать, что Будды путь

Не знает ни начала, ни конца 

 

Выслушав эти хвалебные стихи, император остался очень доволен и спросил монахов о том, какими достоинствами обладает посох с девятью кольцами.

– О моем посохе я вот что вам скажу, – отвечала Гуаньинь:

 

Девять колец из железа и меди, –

Причудливой формы цветные узоры.

Окрашенный в цвет самый чистый и нежный,

Красив этот посох – он радует взоры.

Возьмешь его в руки – он сразу невидим,

Спускаешься с гор – как на облаке белом,

Ло, ищущий мать, был могуч и отважен,

На посохе этом весь мир облетел он!

 

Когда бодисатва умолкла, император приказал развернуть рясу, тщательно осмотрел ее и, убедившись в том, что перед ним действительно редкостная вещь, промолвил:

– Ну что ж, наставник! Скрывать нам от вас нечего. Сегодня буду присутствовать на торжественном богослужении о спасении бесприютных духов, чтобы избавить их от бедствий. Там соберется множество монахов и будет проповедоваться учение Будды. Среди монахов, совершающих богослужение, есть один, наиболее достойный по своей святости и добродетели. Его монашеское имя Сюань цзан. Я покупаю вашу рясу и ваш посох для него и хотел бы знать окончательную цену.

Когда император умолк, бодисатва и ее ученик Мокша, почтительно сложив ладони рук и склонившись перед императором, произнесли приветствие.

– Если это человек поистине добродетельный, тогда мы, скромные монахи, охотно подарим ему эти вещи, и никаких денег нам не нужно.

Сказав это, они повернулись и пошли прочь. Император приказал Сяо Юю сейчас же вернуть их и со своего трона с поклоном сказал:

– Ведь вы говорили, что ряса стоит пять тысяч, а посох две тысячи лян, а теперь отказываетесь от денег. Может быть, я был недостаточно учтив с вами и вы подумали, что я хочу силой завладеть вашими вещами, так должен вам заявить, что подобных намерений у меня не было. Я уплачу вам ту сумму, которую вы назвали, и на этом мы покончим.

– Мы дали зарок, что если повстречаем добродетельного человека, почитающего три сокровища буддизма, то, выполняя волю Будды, отдадим ему эти вещи безвозмездно, – промолвила бодисатва, воздев руки к небу. – Сегодня мы убедились в вашей высокой добродетели, ваше величество, и в милостивом внимании к последователям учения Будды. Вы сказали нам о том, что монах, которому предназначаются эти вещи, отличается высокой добродетелью и святостью и проповедует учение Будды. Поэтому мы сочли своим долгом преподнести ему рясу и посох и решительно отказываемся от всякой платы. Разрешите же нам оставить эти вещи здесь и удалиться.

Искренность и почтительность, прозвучавшие в словах бодисатвы, до глубины души тронули императора, и он тотчас же приказал одному из сановников приготовить торжественную трапезу, чтобы отблагодарить монахов за их подарок, но бодисатва наотрез отказалась принять угощение и с достоинством удалилась прочь, укрывшись в кумирне местного бога. Однако распространяться об этом мы не будем.