西游记俄文版第二章第三十一节1.7

 –  Да, в то время я действительно не был вместе с ними,  – сказал Сунь У  кун.  – И случилось это потому, что учитель – человек добрый и сострадательный, не мог примириться с тем, что я погубил множество духов и оборотней, и прогнал меня. Поэтому  то ты и не знаешь, как зовут твоего предка.

–  В тебе нет никакого чувства достоинства, свойственного великим мужам!  – воскликнул дух.  – Учитель тебя гонит, а ты с наглой физиономией лезешь к нему.

–  Смотри у меня, негодяй,  – крикнул Сунь У  кун.  – Разве ты не знаешь пословицы:   Кто хоть один день был моим учителем, тот всю жизнь будет моим отцом  , или еще:   Между отцом и сыном не бывает вражды, которая бы длилась более одной ночи  . Ведь ты причинил вред моему учителю, как же я могу не прийти ему на помощь   И не только ему ты причинил зло. А что ты обо мне говорил   Ты порочил мое доброе имя!

–  Когда это я порочил твое имя    – удивился дух.

–  Мне сказал об этом Чжу Ба  цзе,  – отвечал Сунь У  кун.

–  Не верь ему. У этого Чжу Ба  цзе морда острая, а язык как у старой бабы.

–  Ну ладно, хватит попусту разговаривать,  – произнес Сунь У  кун.  – Скажи лучше, почему ты так плохо принимаешь гостя, прибывшего издалека. Если у тебя нет ни вина, ни закусок, подставь тогда свою голову – я стукну по ней посохом. Пусть хоть это будет вместо чая!

Услышав угрозы Сунь У  куна, дух громко расхохотался.

–  Послушай, на этот раз ты промахнулся,  – сказал он.  – Я знаю, тебе хочется подраться, но ко мне лучше не суйся! В моем распоряжении более сотни оборотней, и, будь у тебя хоть сто рук, тебе все равно не выбраться отсюда!

–  Ну, хватит болтать глупости,  – перебил его Сунь У  кун.  – Да будь у тебя хоть тысячи, даже десятки тысяч подчиненных, я их всех перебью. Ни один удар у меня не пропадет даром. Так что знайте, от вас здесь и следа не останется.

Услышав это, дух кликнул клич и в тот же миг со всех сторон – с горы, из  под горы, из пещеры, из  за пещеры – примчались духи и выстроились перед своим начальником. У каж – дого из них в руках было оружие. Они крепко  накрепко заперли все четверо ворот, чтобы Сунь У  кун не мог убежать.

Сунь У  кун с удовольствием смотрел на все эти приготовления и, держа посох наготове, крикнул:

–  Изменись!

Тотчас же он превратился в существо с тремя головами и шестью руками, затем помахал своим посохом, и у него вместо одного оказалось три посоха. Размахивая ими, он легко прокладывал себе путь. Казалось, будто тигр ворвался в овечье стадо или же сокол влетел в курятник. Головы несчастных духов разлетались на части, из тел их летели клочья. Кровь текла рекой. А Сунь У  кун продвигался вперед совершенно свободно, будто перед ним никого не было. В конце концов остался один Желтый халат. Он бросился за Сунь У  куном, и, нагнав его у ворот, крикнул:

–  Ах ты мерзкая обезьяна! Да ты настоящий разбойник! Как смел ты явиться сюда и так подло оскорблять всех  !

Сунь У  кун стал манить его рукой.

–  Иди! Иди сюда! Вот когда я тебя одолею, тогда можно будет говорить о каких  то моих заслугах!

Тут дух взмахнул своим мечом и, нацелившись прямо в голову Сунь У  куну, нанес ему удар. Но Сунь У  кун смело ринулся навстречу противнику. И вот на горе, среди туч и тумана, разыгрался бой.

 

Владел Мудрец Великий силой чар,

Колдун имел такой же чудный дар:

Мудрец легко удары отражал,

Когда свой посох поперек держал.

Колдун же наискось мечом стальным

Размахивал над недругом своим

Был грозен блеск взлетавшего меча,

Бросался посох в небо сгоряча

Бойцы отходят, вновь бегут вперед…

Один другому место отдает,

Один внезапно свой меняет лик,

Другой же телом вырастает вмиг;

Тот огненный выкатывает глаз

И силу обезьянью напоказ

Являет в мощных жилистых руках,

Другой же – злобой вызывает страх:

То тигровую спину хищно гнет,

То глазом золотым во тьме блеснет;

По правилам они свой бои ведут

И нападенья очередь блюдут.

Трактатом   Сань  люе   руководясь,

С врагом боролся обезьяний князь,

А колдуна трактат   Лю  тао   пленял,

И правила его он применял

Один противник – демонов слуга,

Другому – честь монаха дорога.

Рассвирепел владыка обезьян,

Колдун бросался, гневом обуян

Они сражались насмерть в облаках

Лишь для того, чтобы святой монах

Вперед на Запад продолжал идти

И мог моленье Будде вознести.